Карл, кроссдресс

— Однажды я прошел через процесс эпиляции волос, — признается Карл — Удалил все от шеи до пят, даже лобковые волосы. Это больно. Конечно, бритье лобка не было необходимостью. Я только хотел почувствовать, что ощущают женщины, когда бреют лобки для своих любимых.

Карлу тридцать пять лет, он гетеросексуал, работает брокером в инвестиционном банке. Мы сидим за кофе со сливками и кремовыми пирожными в кафе кинотеатра «Анжелика» в Западном Хьюстоне, где идет демонстрация фильма «Орландо», поставленного по мотивам одноименного романа Вирджинии Вульф. В середине повествования Орландо, герой-героиня, просыпаясь, обнаруживает, что его пол изменился.

— Тот же человек, совсем никакой разницы. Просто другого пола, — замечает он/она.

После кофе мы с Карлом собираемся в его частный класс в «Школе мисс Веры для мальчиков, желающих стать девочками». Похожие классы или частные консультации для любителей переодевания в одежду другого пола («кроссдрессеров») имеются во всех больших городах по всей стране. Карла обучали искусству макияжа, укладки волос и ношения колготок в Филадельфии, Лос-Анджелесе, Чикаго и Сан-Франциско. По словам Карла, лучше всего это делает декан их заведения Вероника Вера. Сегодня на моих глазах его побреют, намажут кремом, сделают ему прическу, наденут корсет и наложат косметику.

— Ее школа последней ступени — отличнейшее заведение, — с энтузиазмом сообщает он. — У нее прекрасные способности, которые она могла бы реализовать в театре. К тому же я получаю там лучшие советы по макияжу, чем где бы то ни было. Карл на самом деле выглядит андрогинно. (Слово «андрогинный» часто использовалось в семидесятые годы для описания Дэвида Боуи, девушек-моделей с узкими бедрами и короткими стрижками, а также для одежды, предназначенной для обоих полов. Это слово всегда вызывает в уме образ женоподобного паренька, не бесполого, но и не гиперсексуального). Из-за всех ужимок Мика Джеггера на сцене, а может быть, вопреки им, он не производит впечатление именно мужчины. Только его губы и язык обещают взрослые радости секса.

Карл не выглядит женоподобным пареньком. Он — сексуальный хамелеон, способный быть эротически привлекательным в облике любого пола.

— В мире нет места людям, подобным мне, — говорит он, сжимая чашку крепко, по-мужски. — Переодевание сейчас более принимается обществом, чем когда-либо. Но известные обществу кроссдрессеры, скорее, помпезные шуты, чем реальные люди.

В восьмидесятые годы двуполость вышла из моды и «королевам переодевания» пришлось стать более страстными и темпераментными. Чикагский Перчик, к примеру, постоянно появлялся на всех главных ток-шоу, и не раз Персонаж Дастина Хофмана из блокбастера «Тутси» был признан «в женском обличье лучшим мужчиной, нежели в мужском». Мадонна обучалась хитростям моды у Ру Пола, певца-кроссдрессера. О других парнях, желающих стать девчонками, рассказал, сделав субкультуру доступной широкой публике, документальный фильм 1990 года «Париж в огне».

В девяностых годах кроссдрессеры и лесбиянки — в прессе на центральных ролях. Кинохит 1992 года «Возмутительная игра», повествующий о любовной истории между обычным мужчиной и кроссдрессером, привлек публику искусно сделанным трюком с разоблачением. Бисексуальность — если она женская — считается даже более возбуждающей, чем лесбиянство. Лесбиянки проникли на обложку «Ньюсуик». Президент «Национальной организации в пользу женщин» Патрисия Айрленд публично заявила, что имеет мужа и любовницу. Изгибы пола в наше время — удел женщин, а не мужчин. Карл прав.

— Вы определили, кто она? — задает он вопрос. Он слегка наклоняет голову в направлении чересчур разодетой дамы (мужчины?), ожидающей у стойки свой заказ. Когда мужчина переодет женщиной, правильнее называть его «она». — Я думаю, что она вполне хороша. Я не заметил, чтобы кто-нибудь, кроме меня, тоже ее раскусил. Я думаю, она «прокатит». Если ее не разоблачат вон те молоденькие девчонки, то с ней порядок. Девчонки-подростки редко что-нибудь упускают. Они всегда смотрят на других женщин, обращают внимание на размеры, проверяют детали макияжа,

«Прокатить», пройти неузнанным — или, еще лучше, вызвать восхищение в качестве женщины — самая заветная цель кроссдрессеров. Они хотят свободно передвигаться среди людей, не вызывая испуганных и уничтожающих взглядов тех людей, которые знают, что скрывается под косметикой и париками. В таком изощренном городе, как Нью-Йорк, где надо выглядеть очень хорошо, чтобы не быть разоблаченными, средний кроссдрессер считает себя достигшим успеха, если раскусивший его человек не показывает вида, кроме короткой вспышки узнавания, когда встречаются глаза.

Каждый живущий ниже Двадцать третьей улицы Манхэттена — сосед кроссдрессера по кварталу или даже по дому. В моем доме живет Джоанна, трансвестит. Мы дружески болтаем с ней, встречаясь у почтовых ящиков или дожидаясь в прачечной, когда высохнет белье. Однажды с нее спал парик с длинными светлыми волосами, когда она вытаскивала из стиральной машины полотенца. Я отвернулась. А один раз, когда она была в полной форме, она вступила в заранее запланированную стычку с полицейским офицером на улице перед домом и забыла контролировать голос, в натуральном состоянии глубокий и мощный. Словно под гипнозом, я наблюдала за ссорой из своего окна на четвертом этаже, а пресыщенные ньюйоркцы проходили мимо, лишь мельком взглянув.

В кафе «Анжелика» я, проследив за трансвеститом, вызвавшим восхищение Карла, вижу, как она со своим заказом проходит к столику в другой конец зала. В ней почти шесть футов роста, у нее крупные руки и ноги, но на трехдюймовых каблуках она движется так же легко, как большинство женщин. Белокурые волосы — несомненно, парик. Но ничто в ее облике не режет глаз. Она может свободно ходить в местах скопления народа, и никто не посмотрит на ее адамово яблоко.

— Она в порядке, — говорю я Карлу. — А вы так же хороши?

— Лучше, — отвечает он, широко улыбаясь. — Дорогая, вам надо увидеть меня в моем маленьком черном шедевре с блестками. — Он вытягивает вперед руку, выгибая кисть. — Это просто смерть, — говорит он, делая на каждом слове ударение с видом счастливой женщины-вамп.

— Готова побиться об заклад, что это так, — поддразниваю я Карла, окидывая его оценивающим взглядом с головы до пят, чем он явно наслаждается.

С ростом пять футов восемь дюймов, натуральными светлыми волосами, стройными бедрами, подтянутым животом, мелкими чертами лица и слабой растительностью на подбородке, Карл кажется созданным для женской одежды. Это очевидно несмотря на то, что сейчас на нем классический белый хлопчатобумажный пуловер, заправленный в брюки, и «топсайдеры» на босу ногу. Обычная мужская одежда.

— У меня точно восьмой размер обуви, — говорит он. — Много ли женщин могут этим похвастаться?

— А как другие девочки в «Школе мисс Веры»? Они выглядят так же хорошо, как вы?

— Сами увидите, — отвечает он с долей самодовольства, — но я так не думаю. Нет. Мисс Вера сама шепнула мне на ушко, что я лучше всех.
Легкомысленное выражение исчезает с его лица, когда я спрашиваю:

— Как давно вы стали кроссдрессером? Воспоминание о маминой реакции на его любовь к женской одежде огорчает его.

— Я начал примерять мамину одежду, когда мне было три или четыре года, — вспоминает Карл. — Моя нянечка считала это забавным, моя мать — нет, так что мне приходилось все с себя снимать и прятать в шкаф перед ее возвращением с работы. Она приходила раньше отца. В те времена было необычным иметь работающую мать, тем более что она была представителем деловых кругов. Больше всего я любил ее вечерние туалеты. У нее были прекрасные шелковые платья, платья из длинных кусков материи, которые они с отцом привезли из Индии.

Когда я закрываю глаза, я почти чувствую, каковы они были на ощупь. — Он закрывает глаза, облизывает губы, загадочно улыбается, затем вновь поднимает веки. — Я также могу вспомнить чувство вины и стыда, переполнявшее меня. Стыд — это психическое ощущение. Я знал, что мальчик не должен этого делать, потому что мать считала это безвкусным и отвратительным с эстетической точки зрения, не вообще чем-то плохим, а именно противным на вид. Когда она заставала меня в своих вещах, ее лицо принимало такое выражение, будто она съела целый лимон.

Как и большинство кроссдрессеров, Карл пытался бороться с побуждением переодеться женщиной. В старших классах он изредка наряжался в мамины вещи, когда оба родителя уходили на вечер. Однажды они рано вернулись домой, вынудив его быстро спрятать одежду в свой шкаф и запрыгнуть в душ, чтобы смыть косметику, пока они поднимались по лестнице. Это был последний раз, когда он оделся в одежду матери.

— Интересно, догадывалась ли она, — говорит он. — Я не смог переложить ее шелковую вечернюю пижаму ей в шкаф до следующего дня. Заметила ли она, что ее нет? Чувствовала ли она на своих вещах мой запах? Мать может унюхать своего отпрыска, ведь так? Я никогда не ощущал себя с ней комфортно, потому что всегда спрашивал себя, знает ли она обо мне.

Четыре года учебы в Мичиганском университете у Карла прошли без переодевания. Подобно многим трансвеститам, он пытался избавиться от этой привычки, как другие стараются бросить пить или употреблять наркотики. Это часть их поведения, называемая «очищением», когда одежда и косметика отброшены прочь, а сам мужчина делает все возможное, чтобы подтвердить свою мужественность.

— Я поднимал тяжести, — говорит он. — Я перетрахал массу женщин. Я даже участвовал в групповых оргиях.

Позже, когда я вперые в жизни стал жить один, то начал переодеваться опять. Я чувствовал себя виноватым, одиноким и опозоренным. Когда я переодевался в женщину, я получал настоящий кайф. Потом, той же ночью, после того, как я снимал одежду — я прятал ее, запирая на ключ, — и смывал грим, у меня начинал болеть живот. Я был извращенцем. Именно так я себя тогда называл. Но остановиться я не мог.

Несмотря на то что Карл хотел жениться и особенно хотел детей, он оставался холостым, так как ни разу не встретил женщины, которой бы настолько доверял, чтобы мог поделиться своей тайной.

— Иногда, когда я был с женщиной, я воображал, что будет, если я открою свои чемоданы и покажу ей вещи, — продолжает он. — В моих фантазиях она хлопала в ладоши и говорила: «Как красиво! Ты наденешь их для меня?»

В реальной жизни она с визгом убежала бы среди ночи, а на следующий день позвонила бы моему боссу с полным отчетом. Черт, а может, еще бы сделала звоночек и маме.

В первый раз в роли Кэрол Карл появился на хэппенинге, проводившемся в филадельфийском «Хил-тон энд Тауэрс» в августе 1993 года «Международным фондом полового воспитания». Готовясь к этому событию, он взял несколько уроков в разных городах, начав в марте с Лос-Анджелеса. («Я гостил у матери и ее нового мужа, когда увидел объявление об уроках макияжа для мужчин. О Боже, моя мать снова фигурирует в моем рассказе. Не обращайте внимания».) На семинаре «Все об удалении волос» он встретился с Лайзой (Леонардом), которая рассказала ему о полном курсе в школе Вероники Веры, — «самый важный контакт» в жизни Карла.

— Я много узнал на хэппенинге, — говорит он. — Большинство трансвеститов пытаются подавить свои желания и переделать себя, пока им не исполнится тридцать пять — сорок пять лет. Тогда они говорят:

«О, черт побери, это часть меня», — и учатся жить с этим, я видел нескольких мужчин, которые задумывались о самоубийстве. Один парень пытался покончить с собой после того, как его подружка поймала его за примеркой ее нижнего белья.

Я был одним из тех, кто никогда не появлялся в женской одежде на публике. На хэппенинге мне сказали, что мои переодевания дома — не в счет. Мне нужно выходить из дома в переодетом виде, это поднимет чувство моего собственного достоинства. Я не знаю, сделал бы я это когда-нибудь без помощи мисс Веры. Вероника Вера — одна из немногих женщин в мире. которые могут захлопать в ладоши и сказать: «Как красиво! Ты наденешь их для меня?»

Я остаюсь на частный сеанс, который начинается с того, что Карл становится на колени. Он зажигает свечу и торжественно клянется “посвятить себя высвобождению своей женской энергии”. Вероника дотрагивается до его головы и называет его Кэрол.

— Кэрол, я хочу, чтобы ты разделась и надела вот эти черные трусики, — говорит она.

Я невольно замечаю, как исключительно сложена Кэрол, когда она надевает черные шелковые “плутовские трусики”, нечто среднее между “джи-стринг” и эластичным бандажом, вжимающим мужские гениталии в тело.

Когда Вероника произносит: “Мисс Кэрол приходит в такое возбуждение когда переодевается, не так ли?”, — та скромно выгибает брови.

В этом просто нет сомнения. У Кэрол явная выпуклость под трусиками.

Вероника массирует тело Кэрол перед тем, как приступить к удалению волос с помощью безопасной бритвы, электробритвы и специального крема. Кэрол, теперь с головы до пят гладенькая, принимает душ и возвращается в черной шелковой комбинации поверх трусиков. Она покорно сидит, не двигаясь, пока мисс Полетт накладывает макияж, начиная с глубокой маски. Слишком много голубого перламутра на веки, на мой взгляд. Светлая красная помада, очень приятная. Затем настает черед нижней одежды — черного кружевного бюстгальтера с толстой подкладкой, пояса с подвязками, чулок. Три парика на выбор, длинные и белокурые. Когда Кэрол надевает один из них, превращение почти завершено. Мне приходится бросить взгляд пониже, на трусики, чтобы убедиться, что Карл все еще здесь.

Свою одежду Кэрол принесла с собой, она более изысканна, чем тот выбор, который имеется в Верином гардеробе для трансвеститов. В простом черном вязаном платье длиной до колен — квадратный воротник, длинные рукава, фронтальный разрез — и черных “лодочках” на трехдюймовых каблуках Кэрол просто изумительна. Я ищу выпуклость, но ее совсем не видно. Платье легкими складками образует букву “V” в тазовой области, заставляя глаз скользить ниже, к ногам, а с ними у Кэрол все в порядке.

— Что вы думаете? — спрашивает она. — Вы разоблачили бы меня, встретив на улице? Нет, наверняка нет.

— Я бы поцеловала вас, но размажется помада, дорогуша, — говорит она, посылая вместо этого наигранные воздушные поцелуи в мою сторону.

* * *

Через несколько недель мы вновь встречаемся с Карлом за кофе со сливками в кафе кинотеатра “Анжелика”, где он только что во второй раз посмотрел “Орландо”. Его волосы отрастают.

— У меня чешется грудь, — объясняет он. — Я думал о том, чтобы поддерживать ее бритвой, но в таком случае я не смог бы встречаться с женщинами. Есть одна женщина, которую я хотел бы пригласить. Я только жду, когда отрастут волосы.

Если он найдет женщину, которая примирится с его трансвестизмом, будет ли он заниматься с ней сексом в переодетом виде?

— Не думаю. Моя главная фантазия в том, что мы при полном параде вместе, как подружки, бродим по городу. Мы бы флиртовали с мужчинами. Может быть, мы изображали бы сестер или влюбленных лесбиянок. Потом мы бы вместе вернулись домой. Я разделся бы. Мы вместе приняли бы душ и занялись бы потрясающе страстной любовью.

Но точно никто знать не может. Однажды мне может захотеться секса в женской одежде. А сейчас мне было бы достаточно быть принятым и любимым женщиной, которая знает о моих переодеваниях.

Первый рабочий день

Только-только закончив колледж в Филадельфии, я сразу стал работать в области моды. Внушает? На самом деле, я получил место клерка в магазине готового платья. Звучит не слишком впечатляюще, но ведь -это только начало. Кроме всего, думаете, что мало более скучных мест, чем магазин одежды? Обломитесь! Первый рабочий день начался до обидного предсказуемо. Хозяйка магазина, Джесси, оставила мне подробный список того, что я должен был сделать, до того, пока она не вернется из своей поездки за город. В принципе ничего сложного в моей работе не было, и к середине дня я уже со всем управился и заскучал. Но тут началось самое интересное. Мне позвонили из одного местного склада и попросили забрать, ранее заказанные вещи из новой весенней коллекции. Проехав через весь город, я нашел этот склад, который назывался Сосуд Пандоры , в довольно сомнительном, на мой взгляд, районе. На дверях меня встретила вывеска закрыто на ленч . Поэтому я обошел дом и позвонил с черного хода. Неожиданно хриплый, но женственный голос через интерком поинтересовался кто я и что мне нужно. Я сказал, что пришел из магазина Джесси, чтобы забрать новую партию товара. Проходите, но сейчас нет никого, кто бы помог вам, поэтому подождите, пока не вернется мой помощник , - ответила женщина. Я поднялся по ступенькам и очутился в помещении, напоминающем огромную примерочную, повсюду были зеркала, голые и полуодетые манекены и рулоны ткани. Кроме меня в комнате был еще один человек, занимающийся платьем натянутом на один из манекенов. Я пригляделся повнимательней и увидел самую красивую женщину на свете. Она была красивее, чем любая из топ-моделей в модных журналах: высокие скулы, зеленые глаза, полные губы. На ней была короткая кожаная юбка и белый почти прозрачный топ, прекрасно облегавшие ее стройную фигуру. Длинные светлые волосы свободно каскадом спускались по спине. Нельзя не упомянуть о паре ее роскошных ног, обутых в черные туфли на шпильках. Короче, - это была не просто горячая штучку, - от нее просто сияние исходило. Когда она нагнулась и отклячила попу, я едва в штаны не спустил. В процессе работы, женщина присела на корточки, а я смог заглянуть ей под юбку и увидеть края чулок и подвязки. Потом она повернулась ко мне боком, и я прилип глазами к упругим грудям, не скованным лифчиком. От нее исходили такие мощные флюиды секса, что я едва мог стоять на ногах. - Привет, красавчик, как дела? - поинтересовалась она, увидев меня в зеркале. - Да нормально, я тут просто, это, ну, типа назначено мне: - я говорил первое, что приходило на ум потому, - эта женщина заворожила меня. - Меня зовут Донна, а ты, должно быть, работаешь у Джесси. - сказала она, повернувшись ко мне. - Ну, это, ну, типа того: кстати, я - Боб. Глазея на ее зад, когда она снова нагнулась, я не выдержал и довольно громко прошептал: Попка- ягодка . Очевидно, Донна услышала это потому, что немедленно кинула взгляд на мое отражение в зеркале и наградила меня понимающей улыбкой. Все еще смотря на меня в зеркало, Донна сказала: - Слушай, я тут же почти все закончила, но мне нужно достать рулон ткани сверху. Не поможешь? А потом мы бы перекусили б, если ты не против? Разве мог я ответить ей, что ни будь кроме конечно, я помогу тебе . Замечательно, ты просто лапочка ! -расплылась она в улыбке. Подойдя к антресолям, Донна распределила наши обязанности следующим образом: она залезет наверх, и подаст мне нужный рулон. Не дожидаясь ответа, она принесла стремянку. - Когда я наверху, то никогда не могу включить свет, - заметила она. - Посмотри, может снизу выключатель легче увидеть. Я подошел к ней и посмотрел на Донну снизу вверх. Да, выключатель я сразу заметил, но кроме этого мои глаза сразу поползли вверх по ее стройным ногам и, наконец, уткнулись в упругую попу. Поэтому я не спешил поделиться с Донной известием о том, что выключатель благополучно мною найден. Она немного наклонилась вперед, позволив мне еще лучше разглядеть ее восхитительную пятую точку . - Что-то лестница шатается, - немного обеспокоено заметила она, - Подай руку, я сейчас спущусь. Донна стала спускаться, но вдруг потеряла равновесие и рухнула прямо в мои объятья. Не удержавшись, я, продолжая обнимать ее, упал на пол. При этом мои руки сползли ей на ягодицы. - Ты в порядке? - поинтересовался я. - Не совсем, по-моему, я лодыжку потянула. Шпильки, вообще, не лучшая обувь для стремянки. - Давай посмотрю, - предложил я. Осмотрев лодыжку, я не нашел никаких повреждений. - Все в норме, Донна. Ты, похоже, просто ударилась. Скоро все должно пройти. Давай-ка я помогу тебе лечь на кушетку, чтобы тебе не пришлось наступать на нее, - предложил я. Когда она легла, я стал медленно массировать ее правую ногу. - Ох, как хорошо, продолжай: - стонала Донна, похоже, что боль отступила, и на ее место пришло какое-то новое чувство. - Просто замечательно. Думаю, что я тебе нравлюсь, раз ты так стараешься сделать мне хорошо. - Держу пари, - пробормотал я, - что и ты ко мне неравнодушна. - Да, похоже, это взаимно, - ответила она, внимательно посмотрев на меня. Я почувствовал, что проваливаюсь в какую-то глубокую яму. Донна наклонилась и крепко поцеловала меня в губы. Затем она встала с кушетки и сняла топ, выставив на обозрение свои роскошные грудки, с большими, твердыми, но невероятно нежными на ощупь сосками. - Ну, как, - раздался ее странный, хрипловатый голос, - тебе они нравятся? Я даже не мог ответить ей, так меня поразило увиденное. Она подошла поближе и прижалась сиськами к моему лицу. Я провел языком по напрягшимся соскам. О да, папочка, - простонала Донна, - давай пососи маме сиси . Она протянула руку и стала поглаживать мне промежность, в то время как я продолжал покусывать ее вишенки. - Я от тебя вся горю, - урчала она мне на ухо, не убирая руки от моих джинсов. Неожиданно Донна выскользнула из моих объятий и сказала: Подожди, дай я избавлюсь от юбки . Она расстегнула молнию, и эта деталь ее туалета упала на пол. На ней остались только чулки, обтягивающие ее стройные ноги, пояс с подвязками и черные трусики на шнуровке. Повернувшись ко мне спиной, Донна сдвинула трусы на бок, а затем прогнулась в поясе, и подставила моим жадным губам свою роскошную попу. Я облизывал и слегка покусывал ей ягодицы, наслаждаясь вкусом ее кожи, ароматом духов, смешанным с едва ощутимым запахом пота из ложбинки между булками. Она прогнулась еще сильнее, и я увидел ее гладенькое розовое очко. Я немедленно потянулся языком к этой дырочке. Ох, как сладко. Я неторопливо описывал языком круги возле заветной цели. Донна раздвинула руками ягодицы, приглашая меня к более решительным действиям. Смочив дырочку слюной, я вонзил в нее язык. Я смаковал ее попку, словно прекрасное шоколадное пирожное. Донна стала подмахивать в такт движений языка. Казалось, что я уже вечность вылизываю ее сладкое очко, но я никак не мог насытиться. Наконец, он со стоном выпрямилась. К этому времени мой член, готов был разорвать джинсы. Донна повернулась ко мне лицом, и, прикрывая руками себе пах, спросила: - Ты любишь сюрпризы? - Естественно, - ответил я. - Их все любят. - Прекрасно, тогда, думаю, ты не будешь разочарован, - сказала она и развязывать шнуровку на трусиках. Вдруг она остановилась. - Если ты не захочешь продолжать игру дальше, я пойму. Знаешь, я отличаюсь от других девушек. - Милая, с тобой я готов на все. Когда ее трусы упали на пол, она прошептала: Я хочу тебя . Донна стояла абсолютно голая за исключением туфель на шпильке и пояса с чулками, а между ног:у нее торчал самый большой член, что я, когда- либо видел. Полный бред, - подумал я. - Телка с роскошным телом и громадным хуем . Она облизнула губы и улыбнулась. - Ну, что у видел какой он у меня, а теперь я хочу посмотреть на твой. Ни мало не колеблясь, избавился от одежды и остался в натуральной своей красивости. - Пососи у меня, - приказала Донна. Дрожа от похоти, я стал нежно мять ее член и яйца. Потом я встал на колени и поцеловал залупу, потом еще и еще. Донна стонала от удовольствия. Сначала я заглотнул головку, а потом постепенно весь ее мощный инструмент до основания. Однако я даже не поперхнулся. А, теперь начинай сосать , - сказала Донна. Я лег на пол, а она взобралась на меня и стала двигать бедрами трахая меня в рот. Я, себе на удивление, работал ртом не хуже Линды Лавлейс, и стоны Донны были мне наградой за труды. Мы перебрались на кушетку и устроились в позе 69 и Донна занялась моим хуем. Она была так искусна, что я еле-еле сдерживался, чтобы не спустить. Чтобы отблагодарить ее за такую ласку, я стал обсасывать ее орган удвоенной энергией. Однако Донна, оставила мой писюн в покое и стала вылизывать мне яйца, а потом и очко. Я высоко поднял ноги, чтобы облегчить ей работу. Было видно, что Донна страстно желает войти в мою попу своим большим горячим хуем. - Ты ведь девственник с этой стороны, не так ли? - поинтересовалась она. - Да, но я сгораю от желания, чтобы ты трахнула меня сейчас же, - ответил я, надеясь, что это именно те слова, которые ей сейчас больше всего хочется услышать. Донна стала дрочить мой член, от этого он еще больше окреп. Она мяла его несколько минут, а затем взяла его в рот. Сосала она великолепно, а когда стала щекотать языком дырочку на конце, то я почувствовал себя на седьмом небе. Потом Донна поменяла стиль: задвигала в моей попке пальчиком, а сосать стала быстрее, заглатывая его так глубоко, что я чувствовал, как упираюсь концом ей в горло. Так прошло несколько восхитительных минут, наконец, Донна остановилась и выпустила изо рта моего дружка. Потом стала вылизывать мне очко. Ее горячий язык подарил мне сказочные ощущения. Сначала она слегка пощекотала дырочку, как бы подразнивая меня, а потом ее язычок медленно вошел в мою попку. Она лизала меня довольно долго, и все это время я просто таял от удовольствия. От возбуждения я покрылся потом с головы до ног. Решив, что достаточно смазала меня, Донна снова занялась моим членом. На этот раз она сосала очень нежно, ее губы и язык, казалось, порхали по стволу. Я почувствовал, как в яйцах у меня уже все кипит. Я был полностью готов, что бы принять огромный хуй Донны. - О да, трахай меня! - застонал я, когда она нацелилась на мою дырку залупой. Донна, слегка покусывая мои соски и царапая ноготками грудь, стала медленно вставлять в меня свою палку. Головка на
удивление легко скользнула в попу. Прошло немного времени, и Донна вошла в мою задницу по самое не балуйся . - У тебя такая узкая жопа, мне хуй словно горячим шелком обернули, - прошептала она. По всему телу у меня разлилось тепло, и я еле-еле сдерживался, чтобы не спустить. Когда Донна задвигала бедрами взад вперед , я стал ей подмахивать; комната наполнилась нашими стонами. Блестящие от пота тела двигались в унисон, словно мы были одним отлично смазанным механизмом. Дрюча меня, Донна в такт своим движения дрочила мне хуй и щекотала длинными ногтями яйца. Сначала она была на мне, потом мы поменялись местами, и я встал над ней, широко расставив ноги, и медленно опустился на ее хуй. Когда я сделал это, Донна нагнулась вперед, едва не сложившись пополам, заглотнула мой член. Я начал медленно двигаться. Хуй Донны в моей попе, моя попа скользящая вверх и вниз на ее сладкой палке, язык и губы Донны полирующие мой хуй. И так до бесконечности. Я пытался оттянуть свой оргазм, но тут ее член задергался, и мощная порция спермы наполнила мой анус. - О-о-о-о, я спускаю, я спускаю в твою горячую жопу! - визжала Донна. Силы оставили меня, я прижался лицом к ее сиськам и как бешенный стал лизать, кусать, сосать. Сперма фонтаном хлынула из меня, забрызгав нас обоих. Я медленно сполз с все еще твердого члена и растянулся рядом с ней. Донна, с трудом переводя дыхание, положила голову мне на грудь. Мы лежали так минут десять - Я не могу в это поверить, - начала она. - Слишком хорошо, чтобы быть правдой? - хмыкнул я. - Это было просто великолепно, в жизни так не трахалась! - Как думаешь, сможешь привыкнуть к этому? - Ух, ты, я даже подумать не могла. О-о-о-о:- простонала она и поцеловала меня; никаких там штучек-дрючек - простой поцелуй, но от всей души. Несколько минут мы просто смотрели друг другу в глаза, за тем она снова поцеловала меня. В этот раз все было гораздо круче, наши языки сплелись как две змейки. Я еще не пришел в себя и передал ей всю инициативу. Она не отпускала меня от себя примерно десять минут, слегка поглаживая мою грудь во время поцелуя. Наконец мы оторвались друг от друга, тут Донна стала медленно подрачивать меня. А я занялся ее сиськами, мягкими, упругими и абсолютно натуральными на ощупь. Через несколько минут, я тоже опустил руку на ее член, горячий и твердый. Мы провели почти час во взаимных ласках. Я целовал ее сиськи, затем спустился ниже, облизал животик, а затем лизнул ее набухшую палку.
Широко раскрыв рот, я стал осторожно заглатывать горячий инструмент. Я не спешил, было нелегко не поперхнуться, когда в рот погрузился огромный хуй. Но я абсолютно не думал об этом. Мне жутко нравилось чувствовать, как член мягко упирается мне в горло, словно массирует его. Постепенно я начал сосать быстрее, сам все больше и больше возбуждаясь. Донна подмахивал мне, и вот ее дыхание участилось, тело напряглось. Неожиданно она выдернула член у меня изо рта, и сильная струя спермы забрызгала ей всю грудь, я стал дрочить ее, выдаивая все новые и новые порции. Когда же яйца Донны полностью опустошались, я снова обхватил головку губами. Донна, еще не отойдя от оргазма, позволила мне продолжить, и скоро она снова была готова спустить. На этот раз она кончила мне в рот. Я проглотил все без остатка, на вкус ее сперма была великолепна. Наконец она расслабилась, я приткнулся к ней, и облизывать ее заляпанные спермой сиси. - Ты просто прелесть, - прошептала мне Донна на ухо, покусывая мочку. - Спасибо, - отозвался я. - Вот уж не думал, что у меня может быть такая интересная работа. - Кстати о работе, думаю, что сегодня хватит работать. Давай лучше поедем ко мне, сказала она. - К тебе домой? - переспросил я, не веря собственным ушам. - Ага, я живу с подругой, которая, наверняка, будет рада познакомиться с тобой, - широко улыбнулась Донна. - Так что давай, собирайся. Я сказал, что в восторге от ее идеи, но мне нужно вернуться на работу в магазин. - Не вопрос, - заявила Донна, одеваясь, - Я позвоню Джесси и скажу, что ты помог мне забросить домой кое-какое барахло и приедешь на работу позже. Думаю, она все поймет. - Если ты в этом уверенна, что мы можем так поступить, так естественно поехали к тебе. Я жутко рад этому! Чувства переполняли меня. Никогда на меня столько не сваливалось за один день. Я быстро оделся и решил ехать с Донной, глупо было бы отказываться от такого предложения после всего, что уже произошло сегодня. Домой к ней мы ехали на Порше 944 - машине моей начальницы, как выяснилось позже - отчего я занервничал. - Джесси, часто разрешает мне пользоваться своими вещами, - объяснила Донна. - Она, вообще, очень хороший человек. - Да, - согласился я, - Кстати, как понимаю, мы уже приехали? Мы припарковались перед домом, выглядящим снаружи весьма внушительно. - Точно, это мой замок. Мы вышли из машины и поднялись в ее квартиру. - Миленькое местечко, - сказал я, не зная, что еще тут добавить. - Наверно, давай-ка я покажу тебе все тут. Она устроила мне путешествие по своей квартире, ничего особенного, но все равно, гораздо круче, чем мои апартаменты. - А вот и спальня, если ты не догадался, - сказала она в конце нашего тура. С этими словами она погладила себя между ног, отчего у меня тут же встал. Донна обняла меня, и несколько секунд спустя мы очутились в постели. - Сейчас я о тебе позабочусь, - настояла она. Ничуть не колеблясь, Донна стащила с меня джинсы и стала дрочить мой стояк. Вскоре мы оба разделись, и она, забравшись на меня, насадила мою попу на свой массивный член, запечатав мой рот поцелуем. Я гладил ее необыкновенно женственное тело. Она накачивала меня изо всех сил, чуть ли не размазывая по постели. Наконец, она кончила. Мы оба достаточно устали, какое-то время просто лежали даже не глядя друг на друга. Вскоре Донна стала подавать признаки жизни. - Итак, чем мы теперь займемся? - поинтересовалась она. Я не очень понял ее вопрос, но ее действия были более чем красноречивы. В качестве закуски, Донна поласкала мне соски, а затем стала нежно массировать мой член. И скоро он уже торчал во всей красе. Затем она встала надо мной широко раздвинув ноги, и приставила мой хуй к своему очку. А потом медленно села на него. Я начал трахать ее, извиваясь от удовольствия, чувствуя горячие стенки кишки. Она то сжимала мускулы ануса, то расслабляла их. Мне было просто невероятно хорошо. В одном ритме со мной Донна ласкала свой член. Кончили мы одновременно. Я выпустил свой заряд ей в попу, а она спустила мне на грудь. После этого раунда мы устали даже сильнее чем от предыдущего. Я лежал, закрыв глаза, вдруг услышал шаги. Кто-то вошел в комнату. - Ну, что ж, вижу, ты попал в хорошие руки,
- раздался голос, который я совершенно не ожидал здесь услышать - Черт, а ты - то, что здесь делаешь? - моментально отреагировал я. Открыв глаза, я подумал, что вижу сон наяву. Передо мной стола мой босс, Джесси, улыбающаяся как Чеширский кот и расстегивающая платье. - Надо же, Боб, я даже и не пыталась подкатиться к тебе, а ты, оказывается, любишь таких девушек как я и Донна. Тогда у меня кое-что есть для тебя, - сказала она. Я глазам и ушам своим не верил, когда платье Джесси соскользнуло с нее, то я увидел, что выпуклость у нее на трусах даже больше чем у Донны. На ней был сексуальный белый корсет, приподнимавший сиськи. К корсету крепились белые чулки, обтягивающие стройные ноги. Ее груди были поменьше чем у Донны, но тоже очень аппетитные. Обычно Джесси стягивала свои длинные черные волосы в пучок, но сейчас она распустила их, и они спускались волной до самой попы. В общем, она тоже была отпадная телка . Раньше я никогда не предполагал, что такие красотки могут быть, кем ни будь, а стопроцентными женщинами. - Донна, ты хорошо его растянула для меня? - осведомилась Джесси, погладив меня по заднице. Мой член мгновенно снова пришел в рабочее состояние. Я приподнялся и поцеловал Джесси, а потом стал облизывать ее огромные соски, которые тут же превратились в тверденькие шишечки. Взяв на себя инициативу, я спустился ниже, и стала сосать набухающий член Джесси. А вскоре мы втроем образовали безумную цепь, отсасывая друг у друга. Примерно минут через 10 Джесси сказала Донне: Я хочу попробовать сперму Боба из твоей жопы . Донна улыбнулась, и села на корточки над раскрытым ртом Джесси, которая стала обсасывать ее очко, запуская язык глубоко внутрь. Донна, в свою очередь, наклонилась вперед и стала сосать мой член. - Больше, Донна, больше, - потребовала Джесси, - Дай мне всю сперму, что он вылил в тебя. Донна напряглась чуть сильнее, и язык Джесси еще глубже вошел в ее зад. Я увидел, как очко Донны раздвинулось, и она стала тужиться, и из ее дырки потекла сперма. Должно быть, пара унций выплеснулось в рот Джесси. Та жадно выпила все, что Донна дала ей, а затем оттащила ее от меня и притянула ее лицо к своему члену. В воздухе висел странный, но невероятно возбуждающий запах. Я посмотрел на большой хуй Донны, а затем перевел взгляд на ту дубинку, которая скользила между ее губ. Джесси посмотрела на меня, не говоря не слова, но я-то знал, что у нее на уме. Нехорошее предчувствие охватило меня, еще несколько часов назад я был полным девственником с черного хода, и у Донны был весьма крупный инструмент, но у Джесси хуй был гораздо больше и толще. Так что мне сейчас придется совсем не сладко. Джесси прочитала мои мысли. - Я буду осторожной, и постараюсь не спешить, - успокоила она меня. Делать мне было нечего. Я лег на спину и поднял ноги. Но она сказала, что так не пойдет, и велела мне встать раком. Когда я сделал это, Джесси стала облизывать мне очко. Знакомый уже жар снова охватил меня. Ее ласки помогли мне расслабиться. Наконец, она встала позади меня и сунула головку между ягодиц, и надавила. Боли не было, лишь небольшой дискомфорт. В этот момент Донна скользнула под меня и начала сосать мой набрякший член. Пока Донна обслуживала меня, Джесси продолжила всовывать в меня свою толстую палку. Я почувствовал, что головка проскользнула внутрь, при этом я не испытал никакой боли, но когда в мою попу вошла часть ствола, то стало очень и очень больно. Джесси действовала медленно и осторожно, постоянно шепча мне расслабься , продолжая натягивать меня. Боль становилась все сильнее. Прикуси подушку , - порекомендовала Донна. Это приглушило мои крики, но легче мне не стало. Джесси продвигалась не торопясь, сделав шажок вперед, она останавливалась, ждала какое-то время, а потом продолжала. Но только она делала это, как притихнувшая, было, боль вспыхивала с новой силой. - Не надо было этого делать, - заявила Донна. Но тут Джесси, одним махом засадила мне по яйца. Я впился в подушку. Черт, как же было больно, словно у меня в жопе гранату взорвали. Джесси стала ласкать мою грудь, пощипывая соски, а Донна продолжила сосать и лизать мой член. При этом Джесси, не двигалась, чтобы моя попа привыкла к ее огромному члену. Их совместные ласки помогли мне, и боль стала постепенно отступать. Когда же, наконец, боль стихла совсем, Джесси стала двигаться взад вперед в том же ритме, в каком Донна сосала меня. Боли больше не было, только наслаждение. Тут я, увидев, торчащий хуй Донны решил ей помочь, и стал сосать его. Итак, я стою раком, огромный член упирается мне в горло, а еще больший таранит задницу. Было такое ощущение, словно мое тело пронзил один громадный хуй ото рта до попы. Они ебли меня почти час, и все это время я был на седьмом небе от удовольствия. Джесси и Донна разошлись не на шутку и стали дрючить меня все быстрее и быстрее. Мы все просто обезумели. Но вот наступила развязка. Джесси спустила и залила мои внутренности спермой, я выплеснул заряд в рот Донне, а она напоила меня своими горячими сливками. Даже кончая, мы не перестали трахаться. Джесси полностью излилась мой зад, но не потерял былой твердости и она продолжила накачивать меня. А мы с Донной были готовы еще по разику напоить друг друга. Джесси громко застонала и снова спустила, мы с Донной кончили несколькими секундами позже. Джесси спускала и спускала, продолжая трахать меня. Когда же она остановится. Мои член и попа были, словно в огне, а рот - полон спермой Донны! Наконец, обмякщий член Донны выскользнул из моих губ, она перестала сосать. Джесси слезла с меня, медленно вытаскивая хуй наружу. Когда он полностью вышел, по моим ногам потекли струйки спермы из моего отлично разработанного ануса. Она, полностью опустошенная, легла на бочок, а я прикорнул рядом, погрузившись лицом между ее сисек. Последнее, что я запомнил - на часах была полночь. вспомнив, А безумие сегодняшнего дня началось в полдень. Измотанные, но отлично потрахавшиеся мы заснули. Дзыыыыыыынь. Зазвенел будильник. Джесси протянула руку и выключила его. Несколько минут мы лежали, обнявшись, затем Донна выбралась из постели и направились в ванную. Джесси я и Донна - все были перемазаны уже засохшей спермой. Поэтому когда Донна ушла, Джесси сказала Пошли и мы что ли помоемся . Я понял, что она имела ввиду, поэтому мы последовали за Донной. В ванной комнате была огромная душевая кабина, слишком большая для троих. Донна включила душ, залезла внутрь и исчезла в клубах пара. Мы с Джесси присоединились к ней. Намылив друг друга, стали смывать со своих тел следы вчерашнего веселья. Донна поцеловала меня и Джесси, а потом сказала мне: Ты мне всю ночь сегодня снился. Признаться, ты первый, кто отсасывал у меня и не разу не поперхнулся . - Думаю, у нас есть время, для небольшого
перепиха, - заявила Джесси. Донна немедля встала на колени, и взяла мой мягкий член в рот. Ее язычок прошелся по головке, и я закатил глаза от удовольствия. Пока горячие струи душа барабанили по моей спине, я неожиданно понял, что жутко хочу отлить, о чем тут же сказал Донне. Джесси улыбнулась. - Донна, совсем не будет против, если ты пописаешь ей в рот. Удивленный, но не слишком я послушался ее. Сначала в рот Донне упали первые капли, а затем, когда она заглотнула член до основания, я пустил ей в рот сильную струю горячей мочи. Помедленнее, - сказала она между глотками, - я не хочу упустить ни капли . Я слегка притормозил, а потом продолжил писать в ее жадный похотливый рот. Выдоив меня досуха, она стала нежно сосать мой окрепший член. Я видел, что ее собственный хуй тоже пришел в боевое положение. - Выеби меня в рот, - попросила Донна. Ну, как тут, отказать даме. А Джесси в это время намылила свое орудие и мою попу. Я раздвинул ягодицы, и она легко вошла в меня. Джесси трахала меня, а я гонял свой член вперед назад во рту Донну. Всю инициативу я взял на себя, а Донна лишь слегка касалась губами ствола. Вскоре я стал накачивать ее все быстрее и быстрее и через несколько минут кончил. Когда я иссяк, Донна плотно сжала губы и не стала глотать сперму. Вместо этого, она встала и поцеловала Джесси, поделясь с нее моими сливками. По подбородкам у них обеих, побежали белые ручейки. После этого мы перебрались в ванну. Донна легла на край и раздвинула ноги, приглашая Джесси. Я смазал хуй Джесси и очко Донны, и после этого Джесси одним ударам засадила свою дубинку в горячую жопку Донны. Все это время хуй Донны взывал о помощи. Одним махом я заглотнул его до основания. И снова, то великолепное чувство, когда член трется о стенки горла. Сосал медленно, но довольно энергично. Затем увеличил скорость, но слегка сжал кольцо губ вокруг ствола. Донна стала подмахивать в такт движениям моей головы. Джесси, готовая вот-вот кончить стала трахать Донну изо всех сил. Их дыхание участилось, и Донна, вцепившись мне в затылок, стала в том же темпе натягивать меня. Через минуту они обе спустили. Когда Донна перестала выплескивать свое молочко мне в рот, я какое-то время еще держал во рту ее обмякший хуй, смакуя густую солоноватую жидкость. Потом мы, обессилившие лежали в ванной, наполненной до краев горячей водой, целуясь и поглаживая друг друга. Джесси что-то прошептала Донне на ухо, а затем повернулась ко мне. - Мы думаем, что в нашем миленьком трио кроется серьезный потенциал. Ты не поживешь какое-то время с нами? Поначалу, я даже не знал, что ей ответить. Мне казалась, что эго лишь случайная встреча, и что вряд ли Джесси и Донна любят меня, так же как и друг друга. Но раньше со мной такого никогда не случалось, и я решил, что дело того стоит. Похоже, что я, Донна и Джесси стали чем-то большим, чем любовниками на одну ночь. Кроме того, теперь мы славно проведем время на работе. Что только докажет насколько захватывающей может быть работа в магазине одежды.