Клуб Транс

Это был худший день в моей жизни. Мы с моей девушкой, Элли, были в ссоре уже несколько недель, - несколько недель непрерывных споров и обвинений. Я всего лишь хотел, чтобы она была счастлива. Я жил ради нее. Но после этой размолвки, мне уже никогда не вызвать у нее улыбку. Мы расстались. Элли сказала, что все в жизни меняется, и она уже не чувствует ко мне того, что раньше. Она больше не любит меня. Я абсолютно ничего не мог понять. Как же так. Пять лет, я боготворил эту девушку. Мы были вместе с тех пор, как мне исполнилось 18. Наши отношения были идеальны. Она была моей первой девушкой. И я мечтал, чтобы наша любовь никогда не кончалась. И вот теперь жизнь впервые приложила меня мордой об стол. Ничто не вечно. Я был в отчаянии. Никогда не думал, что со мной может такое случиться. Я никогда в жизни не напивался. Лишь иногда позволял себе бокал другой пива или вина, и то всегда в компании. Однако сегодняшний вечер был исключением. Мне хотелось напиться вдрызг, чтобы хоть на время уйти из окружающей меня реальности. Стив, мой лучший друг, знал о моих проблемах с Элли, поэтому он позвонил и спросил, не хочу ли я пропустить рюмашку в каком-нибудь баре. Естественно я согласился. Он заехал за мной в 10:30 вечера. У меня никогда не было любимого заведения, и я сказал Стиву, что можно выпить в первом попавшемся баре. Съехав с шоссе, мы стали колесить по незнакомым улицам. Ни Стив, ни я прежде не бывали в этой части города. Она была как лабиринт. - Правильно, мы проплутали тут пять минут и уже заблудились ко всем чертям, - сказал я Стиву. - Не боись, - улыбнулся он. - Мы просто должно быть не с того конца заехали. Ну и ладно, нам ведь не военный завод нужен, а всего лишь бар. Найдем. Поверить не могу, в кой-то веки я выбрался из дома, чтобы напиться, а мы так заблудились, что даже самого завалящегося бара найти не можем. - Вот, кстати, и он, - отвлек меня от невеселых мыслей Стив. Он показал на заведение, яркая вывеска которого сообщала, что место сие называется Транс , и вопросительно посмотрел на меня. Вообще-то, это скорее был данс-клуб, о чем я немедля сообщил Стиву. - Так что даже не знаю, подойдет ли нам это заведение, - заметил я. - В данс-клубах тоже есть бары. Так какая, к черту, разница, - ответил Стив. - Ты ведь хочешь напиться в доску, не все ли равно, где это делать? Кроме того, там, наверное, тусуется орава аппетитных студенточек. Может нам удастся напоить парочку из них, отвезти домой и расслабиться. Нет, правда, там скорей всего мы сможем подцепить пару девочек, готовых на первом свидании идти до конца. Тут я снова вспомнил об Элли. Сердце у меня кровью облилось при мысли, что между нами все кончено. Мало ли, что может случиться после пары рюмашек, подумал я. В конце концов, не так уж и плохо, если я трахну какую-нибудь телку. Это будет моей месть Элли, за то, через что мне пришлось из-за нее пройти. Мы припарковались и пошли к сияющему неоновыми огнями клубу Транс . Выйдя на улицу, я понял, что мои подозрения оправдались, - это был данс-клуб. Я открыл дверь и вошел внутрь, Стив шел за мной. Блин, ну и местечко мы с ним откопали. Светомузыка, танцующие люди, безумная атмосфера всеобщего веселья. В клубе было много женщин, много одиноких женщин. Видно было, что они пришли без кавалеров, потому что танцевали с другими девушками. - Вперед, на штурм бара! - скомандовал я Стиву, обняв его за плечи. - Самое время забыть про нашу скорбную жизнь, и особенно про эту суку Элли. Он ответил шлепком по
спине, а потом быстро шлепнул меня по заднице. Что-то он себе много позволяет, хотя явно, что просто прикалывается. В баре было полным-полно народу, но нам удалось найти два места. - Ух, ты, как же нам повезло, заявил я, когда мы уселись. - Думаю, мы можем тут на всю ночь зависнуть. - Ты только посмотри, какие тут женщины, - поддержал меня Стив. - Здорово, что ты снова свободен. Чую, мы сегодня проведем ночь в приятной компании. И я опять немедленно вспомнил об Элли, какая же она красивая. Она всегда одевалась очень сексуально, а уж белье всегда носила жутко возбуждающее, неважно собирались ли мы заниматься любовью или нет. Но когда мы оказывались с ней в постели, то это были поистине африканские страсти, настоящий животный секс. Все эти ее чулочки, пояски с подвязками, мини-юбки, туфли на шпильках - Элли знала, как сильно они меня заводят. Если мне не хотелось секса, то она мгновенно натягивала чулки, шпильки, короткую юбочку, и я становился рабом ее желаний. Из мира воспоминаний меня вытащил Стив, толкнув локтем в бок. Я посмотрел на него, а потом на барменшу. - Чего будешь, красавчик? - осведомилась она. Вот это была женщина. Статная красавица с изумрудно-зелеными глазами, которые, казалось, пронизывали, словно рентгеновские лучи. Она была очень высокая, ее рост был явно больше шести футов. На ней было короткое платье, ярко-черное и блестящее, из какого материала похожего на кожу. Я подумал, что росту ей наверняка придают туфли на шпильках. - Даже знаю, двойную порцию самого крепкого, что у тебя есть. И моему другу того же самого, - ответил я. - Ох, красавчик, тогда я точно знаю, что тебе нужно. Тебе понравиться. Это мой собственный специальный рецепт. Она смешала несколько странных на вид напитков, выглядящих как ликеры на основе тропических фруктов, и подала бокал с ярко-красной жидкостью. - Ну и что это за фигня? - поинтересовался Стив. - Да какая, на хер, разница. Чем болтать, давай-ка, выпьем, - отозвался я. И мы одним глотком выпили предложенный эликсир. Сначала меня, словно огнем обожгло, но потом стала невероятно хорошо. - Вот это вещь, - только и смог сказать я, чувствуя, как голова в одну секунду стала чугунной. Перед глазами точно туман какой-то появился, все неожиданно стало расплывчатым; люди и предметы потеряли привычные очертания. Я протер глаза, чтобы взгляд хоть немного прояснился. Ох, какое мне хорошо стало после этого коктейля. Я оглянулся на Стива. Тот расплылся в широченной улыбке, глаза горели. - Похоже, что я обрел любимый напиток, - сказал он. Полностью с тобой согласен, - кивнул я, думая, неужели я выгляжу так же идиотски, как и он. Мы повернулись к барменше. Она выглядела очень довольной - Значит, мой коктейль вам понравился, не так ли? Мы одновременно кивнули. - И вы не отказались бы от еще одной порции, так ведь? - Да, конечно, - дурни мы были б, если бы отказались. - Похоже, ребятки, вы уже дошли до кондиции, и сделаете все, что я захочу, - заметила она, ставя перед нами бокалы с коктейлем, словно сделала их заранее, точно зная, что мы захотим повторить. Когда я и Стив осушили бокалы, барменша велела нам следовать за ней. Довольно улыбаясь, мы пошли за ней в глубь клуба, считая себе самыми счастливыми парнями на свете. Два счастливых парня, которым крупно повезло. Не совсем, правда, уверенных в чем именно им повезло. Хаотичная музыка следовала за нами, и когда мы вслед за женщиной вошли в комнату позади бара. Хотя это была больше чем комната. Повсюду зеркала, а у стен несколько кушеток. Еще из этой комнаты вел коридор, вдоль которого виднелись двери. На одной из кушеток полулежала женщина, барменша обняла ее, поцеловала и что-то прошептала на ухо. Затем она представила ее моему другу. Стив сразу же приглянулся нашей новой знакомой. И эта женщина в мгновенье ока вышла с ним в коридор, и они скрылись в одной из комнат. Все произошло невероятно быстро. Я же был в плену у очаровательной барменши. - Давай-ка пойдем в местечко потише, там мы сможем спокойно поговорить, - сказала она, игриво подмигнув. Женщина была права, - музыка слишком громко играла. Однако эти ритмы захватили меня, и я невольно поймал себя на том, что раскачиваюсь в такт, улыбаясь при этом, как придурок. Что происходит со мной? Я чувствовал себя так, словно потерял какую-то часть своего я , проследовав за прекрасной барменшей в одну из комнат, выходящих в коридор. Невероятно, но женщина была гораздо выше меня. Я попытался открыть глаза пошире, что вобрать ее всю, но веки, будто свинцом налились. - О, моя повелительница, - я был готов пасть на колени перед этой невероятной женщиной. Она повернулась и ответила: - О да, я - твоя госпожа, а ты принадлежишь мне. С улыбкой барменша чмокнула меня в щеку. Я хотел, было, запечатлеть поцелую на ее прекрасных губах, но она отвернулась Когда мы очутились в комнате, барменша велела мне подождать ее здесь, а она сейчас поставит более соответствующую музыку. В комнате было довольно пусто. Голые белые стены и пурпурный коврик на полу. Посередине стоял обычный деревянный стул. Моя первая ночь свободы, а я уже почти уложил в койку роскошную бабцу. Да, я малый не промах! Мне стало жарковато, и я снял рубашку. А об остальной моей одежде пусть барменша позаботиться. И тут до меня дошло, что я даже имени ее не знаю. Хотя, с другой стороны - я собираюсь затрахать ее до потери подсознания, а для этого вовсе не обязательно знать имя. Однако время шло, а барменши все не было. Я начал чувствовать себя как-то неуютно в этой комнатушке. И вдруг раздалась музыка. Сначала тихо, но потом все громче и громче. В мелодии не было духовых инструментов, только клавишные. И по сравнению с техно, ревущим в клубе, она звучала как хор ангелов. Я тут же почувствовал умиротворение. Но что-то не так было в этой музыке; она постоянно сопровождалась каким-то странным шепотом. Голос как будто барменши, но я не мог ни слова разобрать. Мелодия и этот почти не различимый шепот полностью захватили меня. Шепот, шепот со всех сторон. Ужасно смущенный, я, тем не менее, стал раскачиваться взад - вперед, улыбаясь при этом. Я танцевал под эту странную чарующую мелодию. Все мысли куда-то ушли, и я сконцентрировался только на музыке и шепоте. Расстегнув ремень, я выдернул его из штанов, а затем, не думая, бросил его на пол, словно танцор в мужском стриптизе. Покачивая попой под музыку, я медленно снял джинсы и тоже бросил их на пол; за ремнем и джинсами последовали трусы, и я остался абсолютно голым. Все было так странно. Я посмотрел на постель, стоящую возле стены. Раньше я не придал ей большого значения: постель, она и в Африке постель. Но теперь я заметил, что на ней лежит полный комплект женской одежды. - Кто самая красивая девушка на свете? - шепот стал громче. - Элли, - монотонно ответил я.
Теперь Элли - это ты. - Элли - это я. - Ты совсем голая, Элли. Где же твоя одежда? Теперь голос шел откуда-то из глубин моего мозга. Я как будто сам задал себе этот вопрос. - Моя одежда на постели. Покраснев, я взял атласные черные кружевные трусики, и надел их. Когда прохладная ткань коснулась моего члена, то он мгновенно распрямился. Затем я надел пояс. При ходьбе подвязки щекотали бедра. Пришло время чулок. Сев на край постели, я взял один. Чулки были из нейлона, черные непрозрачные, наверху кружева. Мое истинное я изо всех сил боролось с музыкой и шепотом. Я начал натягивать чулки, но вдруг остановился. Моя мужская натура рвалась на свободу. Нет, не трогай чулки! Ты мужчина, а не девушка! Не делай этого! Музыка стала громче. Только девушки и педики носят чулки! Нейлон коснулся пальцев ног. Я - мужчина! Я уже по щиколотку натянул чулок, шепот все нарастал, подавляя волю к сопротивлению. Я - мужчина? Черный нейлон уже до половины обтянул голень; член стоял как каменный столб. Слезы потекли у меня из глаз, когда понял, что вкрадчивый шепот и музыка победили мужчину во мне. Я - де-е-е-евушка. Нога упакована в чулок; набухший член рвется из трусов. Я - де-е-е-евушка. Слезы текут по щекам. - Я - Элли. - Тебе нравится женская одежда, Элли? - Мне нравится женская одежда. - Ты больше не будешь носить мужские вещи. Элли, что ты думаешь о мужской одежде? - Я терпеть не могу одежду, которую носят парни. Хочу носить только то, что носят девушки. - Элли, ты славная, умненькая девушка. Я улыбнулся этой похвале моего невидимого собеседника и пристегнул чулок к поясу. Полностью отдавая отчет своим действия, я, тем не менее, не мог заставить себя остановиться. Должно быть, в коктейль было что-то подмешано. Мое мужское я замолчало. Облегченно вздохнув, я натянул второй чулок. Покончив с чулками, я взял черный атласный лифчик. В чашечках были подкладки для увеличения груди, и я, надев лифчик, словно обрел грудки. - Хочу, чтобы моя повелительница увидела, какая красивая девушка ждет ее, - сказал я, поднимая с постели черное мини-платье. Я положил его на пол, потом взял за лямки и надел его через голову. Ощущения были не забываемые. Ткань облегала мое тело, и я почувствовал себя настоящей девушкой и вспомнил с каким удовольствием всегда наблюдал, как одевается Элли после ночи любви. Опустив глаза, я увидел огромную выпуклость между ног. Этот стояк всю красоту портит. Надо было что-то делать. Я задрал платье и сунул руку в трусики. После минутной возни, мне удалось сгладить картину. Приведя себя в порядок, я поправил платье. Какое же оно короткое, едва края чулок прикрывает. Мне было так хорошо в платье, никогда раньше я еще не чувствовал такую свободу. Затем я увидел под кроватью коробку. Открыв ее, обнаружил внутри парик, тюбик с гелем, румяна, тени и зеркальце. Начал я с теней. Я точно не был уверен, что нужно делать, но все тот же шепот инструктировал меня. Накладывая тени, я не переставал двигать попой в так музыке. Посмотрев в зеркальце, мне показалось, что я слишком сильно подвел глаза. Может, действительно я переборщил с тенями, ну и ладно. Теперь румяна. Я втянул щеки и наложил их по линии скул. Затем я взял помаду и густо намазал губы. Она была того ярко-красного цвета, который употребляют исключительно проститутки. Зачем в коробке был тюбик гелем, для меня оставалось загадкой. Наконец, я вытащил из коробки парик. Он был черным, волосы коротко подстрижены. Я надел его как шляпу, потом посмотрелся в зеркало и поправил, чтобы он скрывал мои настоящие волосы. Я должен повиноваться своей госпоже , - с этими словами я сел на стул в центре комнаты. Голос велел мне скрестить ноги. Мне не хотелось этого делать. Моя мужская натура сделала последнюю попытку сразится с моей невесть откуда взявшейся женской половиной. - Не делай, не делай этого! Так только девчонки сидят! - А я и есть девчонка, Элли, - ответил я самому себе, усаживаясь в соответствии с пожеланиями голоса, который тут же похвалил меня, что я все делаю правильно. Так, правую ногу на левую. Офигенное ощущение, когда затянутые в нейлон ножки потерлись друг о друга. Я сидел прямо на каменно-твердом члене - немного больно, но мне это даже нравилось. - Почему тебе так хочется пить? - вдруг спросил голос. - Не знаю, но пить действительно очень хочется, - во рту у меня пересохло, и я облизнул губы. Внезапно музыка прекратилась! Дверь открылась, и внутрь втолкнули женщину. Затем дверь так же быстро захлопнули. Моя гостья была одета как девушка-подросток. У нее были коротко стриженные светлые волосы. Прическа была такая же, как и у меня. На ней был узкий белый топ, сквозь который просвечивал лифчик, клетчатая мини-юбка и белые чулки. Девушка была на грани срыва! - Я хочу пить! Умираю от жажды! Помогите мне! - слезы градом катились из глаз. Мне самому тоже жутко хотелось пить. Чтобы утешить девушку, я обнял ее, и мы крепко прижались друг к другу. Без музыки у меня в голове прояснилось, или, по крайней мере, мне так показалось. Я точно знал, что нужно найти воду, чтобы напоить эту несчастную девушку, которая так нуждалась в моей помощи. Я спросил, как ее зовут. И она ответила - Стив. СТИВ! - ЧТО! - завопил я, оттолкнув ее от себя. - Стив, какого черта ты так вырядился?! Что, вообще, за херня здесь творится. - Да кто ты такая, черт возьми? - спросила она. - Я тебя не знаю. - Что значит, ты меня не знаешь. Я - тот парень, с которым ты приехал в этот клуб. - Минуточку, если ты этот самый парень, то почему ты одет как какой-нибудь сраный ПИДОР?! Не зная, что ответить я опустил глаза, и в этот момент музыка заиграла с новой силой. Когда я поднял взгляд, то увидел, что девушка снова расплакалась. - Что случилось? - спросил я. - Не плачь. Скажи лучше, как тебя зовут. - Сью, - ответила она. - Я очень хочу пить. Ты поможешь мне? - А меня зовут, Элли. И я тоже хочу пить. Мы стали с ней раскачиваться под музыку. Мои руки скрылись у нее под юбкой, и я стал поглаживать ее ягодицы, обтянутые атласными трусиками. Голова у меня закружилась, и мы поцеловались. Какие же сладкие у нее были губки. И в этот момент мне стало абсолютно ясно, как избавиться от этой мучительной жажды. Сью и я встали на колени, потом я лег на правый бок, а она на левый. Мое лицо оказалось как раз напротив ее бедер, и я словно кошка потерся о ее ляжки, обтянутые нейлоном. Задрав ей юбку, я увидел белые трусики, которые портила огромная выпуклость. Я освободил ее член. Музыка усилила мою жажду. Я почувствовал, как губы Сью обхватили головку моего члена, и сделал тоже самое. Вкус смазки, обильно выступившей на головке, мне понравился. И я стал энергично облизывать член. Сью полностью взяла мой член в рот и сосала его как карамельку.
Я делал то же, что и она. Член все глубже и глубже погружался в мой рот. А мне это нравится , - подумал я, старательно лаская его в такт музыке. Мощная струя спермы наполнила мой рот. Горячая густая, она мне очень понравилась. Я тоже кончил, и Сью пыталась выдоить меня досуха. Я решил не отставать от нее. Не знаю, сколько времени мы поили друг друга горячими сливками. Но вдруг музыка снова оборвалась, и в комнату, широко распахнув дверь, вошла моя повелительница, барменша! Она схватила Сью, вытолкнула ее в коридор и закрыла за ней дверь. Потом она повернулась ко мне. - Дверь не заперта! Если хочешь уйти - уходи. Но я не мог уйти. - О моя повелительница, я желаю доставить вам удовольствие, - упав на колени, я зарыдал и прижался к ее ногам. Она отшвырнула меня прочь, а потом с размаха отвесила пощечину! - Жалкий пидор. Хочешь быть девушкой, ладно, я о тебе позабочусь. Барменша подхватила меня под мышки и швырнула на постель. Затем она задрала мою юбку и сорвала трусики. - Тебе понравилось сосать член, а сейчас я выебу тебя, - она с размаху шлепнула меня по заднице. - Да, госпожа, трахните меня. Барменша задрала свою кожаную блестящую юбку, ее трусы напоминали палатку. Она приспустила их, и я увидел огромный член. Я даже представить не мог, что моя повелительница на самом деле мужчина! Член был около девяти дюймов длинной и почти три дюйма толщиной. Моя мужская сущность окончательно сдалась. Мне ужасно хотелось получить эту громадину в попу, и я взмолился: - Пожалуйста, госпожа, возьмите меня, пожалуйста!!! Она взяла уже знакомый мне тюбик с гелем, щедро намазала свой роскошный член. Я почувствовал, как головка коснулась моей ягодицы, и вздохнул. - Прежде чем, я трахну тебя, ничтожество, хочу, чтобы ты знал кое-что - действие наркотика, подмешанного в коктейль давно закончилось. И ты все делал по собственному желанию, когда увидел Сью. Ты делал то, что хотел. Сью тоже этого хотела, вот почему ВЫ СДЕЛАЛИ ТО, ЧТО СДЕЛАЛИ! - А-А-АХ! - я завопил от боли - она вошла в меня. Боль была невыносимой, слезы брызнули из глаз. А барменша все натягивала меня. Моя дырка была слишком маленькой для такого огромного члена. Слезы текли у меня по щекам, и я стал тоненько постанывать, словно шлюшка. О-о-ой! Она вошла еще глубже. Боль понемногу стала ослабевать. Еще один дюйм ее горячей плоти погрузился в мою девственную попу. Когда член до отказа заполнил мой зад, барменша стала трахать меня: вперед -назад, то, полностью выходя, то одним ударом вгоняя член целиком. Никогда еще мне не было так хорошо, я облизывал свои густо накрашенные губы и улыбался. Моя повелительница вовсю дрючила меня. Должно быть, мелькнула у меня мысль, Элли испытывала те же чувства, когда занималась со мной сексом. - Я, ЭЛЛИ! - вопил я, не жалея голосовых связок, а барменша только улыбалась и продолжала разрабатывать мне попу. Я мечтал, чтобы это длилось вечно, но тут моя повелительница задрожала, и горячая сперма наполнила меня до краев. Когда она вытащила обмякший член, густая жидкость потекла по моим ногам. Вдруг что-то кольнуло меня в ягодицу, какая-то иголка. - Я люблю свою повелительницу, - прошептал я, прежде чем провалиться в объятия Морфея. Когда я проснулся, было раннее утро. Мы со Стивом подпирали стену клуба на улице. На нас была та же одежда, в которой мы приехали в Транс . Я разбудил его, и мы пошли к машине. Усевшись в машину, я сказал: - Стив, никто не должен знать, что случилось прошлой ночью. Возможно, нам не стоит обсуждать это даже между собой. Он как-то странно посмотрел на меня и спросил: - Кто такой Стив? Нет, никогда уже наша жизнь не станет прежней.

В автобусе

Каждое утро я с нетерпением ждал автобуса, чтобы встретиться с ней. Я специально изменил свой распорядок дня, с тех пор как впервые встретил эту женщину в авто-бусе. Только бы иметь возможность видеть ее. Она садилась возле передней двери автобуса. И в первый раз это произошло так. Я вошел в салон, заплатил водителю, повернулся и: застыл, словно громом поражен-ный. Она была столь красива, что у меня голова кругом пошла. И теперь, когда мы видим, друг друга, она приветственно улыбается мне, а потом я сажусь позади нее. Очень хочется сесть возле нее, почувствовать, как ее мягкие волосы трутся о мой локоть, завести с ней милый разговор ни о чем и украдкой по-глядывать на роскошные ноги. Но автобус всегда почти пустой, и с моей стороны было бы верхом нахальства усесться именно рядом с ней. Особенно после моих весь-ма красноречивых взглядов. Она была высокой с роскошными каштановыми волосами. Европейские черты лица: вы-сокие скулы, полные губы, завораживающие голубые глаза. Одевалась она довольно консервативно, но даже деловой костюм смотрелся на ней чертовски сексуально; всегда туфли на высоких каблуках, жемчужные серьги и ожерелье. Всякий раз, про-ходя мимо нее, я чувствовал нежный аромат ее духов. Одним словом, для меня все-гда было загадкой, как эта совершенная во всех отношениях женщина попала в самый обыкновенный автобус. Как-то дожидаясь автобуса, я думал о ней. Хотя, если честно, дня не проходило, чтобы я не вспоминал мою прекрасную незнакомку. Мы всегда обменивались взгляда-ми, как бы говоря: Привет, рад (рада) снова видеть тебя . Только взгляды, ни одного слова не было нами произнесено. Мне хотелось сказать ей привет , позна-комиться, и только потом занять пустующее кресло рядом. Но я всегда помнил, что женат и не имею права на всякие глупости. Для меня это был всего лишь легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Я слишком люблю свою жену и не хочу изменять ей. Однако в своих грезах я придавался с этой роскошной женщиной самому разнузданно-му сексу. Только в грезах. Это, по крайней мере, было абсолютно безопасно для всех - меня, ее, моего семейного очага. Когда подъехал автобус, я вошел внутрь, протянул водителю деньги, повернулся к ней и замер, пораженный ее красотой:все как обычно. На ней был белый костюм, бе-лая шелковая блузка, жемчужные серьги и ожерелье. Я посмотрел ей в глаза, улыб-нулся и сказал: Привет . Я попытался изобразить эдакую великосветскую небреж-ность. Но, черт возьми, как же банально прозвучал мой привет ! Словно я не мог произнести ничего другого? Хотел как лучше, а получилось хуже, чем обычно! Она улыбнулась мне в ответ и, слегка приподняв левую бровь, ответила: Привет . Вот и познакомились , - засмеялся я и сел прямо позади нее, с облечением отме-тив, что моя попытка перейти от взглядов к словам все же не совсем провалилась. На самом деле, я думал, что все будет гораздо хуже. По дороге на работу, я всегда читаю газету, но нежный, но сильный запах ее духов одурманил меня, и все буквы сливались в какую-то черную кляксу. Подняв глаза, я увидел часть ее прекрасный профиль и волосы, рассыпавшиеся по спинке кресла. Когда объявили ее остановку, она встала и еще раз одарив меня своей прекрасной улыбкой, сказала: До завтра . Я, прямо-таки, расплылся по сидению. Смотри, не переработай! - пожелал я ей вслед. И только потом понял, что сморозил очередную глупость. Мне определенно везло в это утро. Но она только еще раз улыбнулась и вышла из автобуса. Ух ты, у меня получилось! Это может стать началом прекрасной дружбы. До конца рабочей недели я продолжал укреплять наше знакомство. Мы при-ветственно улыбались друг другу и начинали болтать о всякой ерунде. Разговор не имел смысла, но ее голос был для меня слаще любой музыки. Я смаковал каждое ее слово. Весь
уик-энд не мог ни о чем думать, только о ней. Я представлял себе, как иду по улице, обнимая ее за талию. Ветер слегка колышет ее волосы, а каждый мужчина на улице отдал бы все за возможность очутиться на моем месте. В понедельник я, как обычно, поднялся в салон автобуса, повернулся, но ее не бы-ло. Нет, она не могла просто так исчезнуть! - мысленно завопил я. Должно быть, она просто опоздала на автобус. Но потом я увидел предмет моих грез. Она сидела в самом конце салона. Заметив меня, стоящего в проходе, женщина улыбнулась. На-строение у меня резко упало - наш утренний ритуал был нарушен. Уверен, что она без труда прочитала это в моих глазах. С тем же взглядом - смесью любопытства и разочарования - я направился к ней. Когда я поравнялся с ее местом, женщина уб-рала свою сумочку с соседнего кресла, приглашая меня сесть. Я немедля воспользовался столь любезным приглашением и немедля поинтересовался: - А почему ты сегодня не села как обычно. Впервые с момента первой встречи, мы сидели рядом. Я не верил в свое счастье. - Понимаешь ли, это самое подходящее место для плохих девчонок, - ухмыльнулась она и подмигнула мне. Она выглядела так сексуально, что мой дружок немедля дал о себе знать. - И что же такого плохого ты сделала? - Еще не сделала, - сделала она грустные глаза. - Только собираюсь. - А что именно:- начал я, но она, улыбнувшись, стала поглаживать меня между ног. - О-о-ох, как: Женщина тут же прижала пальчик другой руки к моим губам. Я не знал, как на это реагировать. Вот уже много лет, я не имел дело женщинами: кроме, конечно, жены. Но жена исследована вдоль и в поперек, поэтому ее можно не считать. Но сейчас все было совершенно по-другому. Загадочная незнакомка - я даже имени ее не знал - ласкает меня у всех на виду. Думаю, ни один мужчина не стал возра-жать против таких знаков внимания со стороны прекрасной женщины. Однако сидел я как на иголках - страшно подумать, что другие пассажиры могут увидеть, чем мы заняты. Мне совершенно не хотелось быть пойманным, что называется, на месте пре-ступления. Я сделал слабую попытку остановить ее, - попытка не удалась. Все было так неожиданно. Я ничего не знал о ней. Да, я хотел ее, но ведь это же только фантазии. Фантазии фантазиями, но сейчас все было по-настоящему. Словно два мира соединились в один - мир моих грез и реальный мир. И здесь в автобусе, по пути на работу, сбывается то, о чем я так долго мечтал. Естественно, я не смог остановить ее. Не в силах человека помешать этому. Она наклонилась и поцеловала меня в шею, а потом крепко сжала мой член через брюки. Я дернулся, как от удара током. Ее волосы легли мне на плечи, пахли они восхитительно. Неожиданно мне стало жутко неловко, и я попытался, как можно глубже забиться в свое кресло. - Как с тобой хорошо, - тихонько промурлыкала она мне на ухо, поглаживая языком мочку. Вытащив член из штанов, неожиданно ставших слишком тесными, она стала щекотать его своими длинными ногтями. Каждый нерв в моем теле был, натянут, словно сталь-ная струна, а мозги едва не перегрелись от напряжения. Женщина, которую я до смерти хочу, живое воплощение моих подростковых грез, сидит здесь, в автобусе, рядом со мной. Этого не может быть на само деле. Я хотел эту женщину, желал за-няться с ней сексом. Но в автобусе, нет, это было выше моих сил! Она убрала палец от моих губ и крепко поцеловала меня. Потом она наклонилась и сомкнула губы на моей залупе. Я тут же посмотрел в проход, не обратил ли кто-нибудь на нас внимание. Никого. И в этот момент член до самого основания погру-зился в ее горячий рот! О-о-о, да! После медового месяца, жена ни разу не делала мне минет, а сейчас незнакомка воплощает мои самые смелые эротические желания. Я поглаживал ее волосы, мягкие пряди скользили сквозь пальцы. Ее голова ритмично двигалась вверх и вниз, а что она вытворяла языком, невозможно передать словами. - О да, милый, да. Спусти мне в рот. Напои меня своим молочком, - простонала она, на мгновение останавливаясь. Я был более чем готов удовлетворить эту страстную просьбу, потому что моя пушеч-ка могла стрельнуть в любой момент. Когда автобус остановился, и группа пасса-жиров зашла в него, в яйцах у меня уже все кипело. Тут несколько человек пошли, как мне показалось, прямо к нам. Я кончил! И едва не спятил, такого сильного оргазма я уже сто лет не испытывал. Мощная струя спермы выплеснулась ей в рот, а пассажиры подходили все ближе и ближе. Блин, сейчас нас застукают, а она продол-жает выдаивать меня! Незнакомка не переставала сосать. Мне было безумно хорошо, однако, это безобразие надо было немедленно прекращать! Вдруг, в одно движение она выпустила обмякший орган изо рта и накрыла его сверху моей рубашкой, а потом откинулась назад и притворилась, что дремлет. Один из пассажиров прошел в конец салона и сел напротив нас. Он ничего не заметил. Но я даже поверить не мог, как близко мы были от провала! Вряд ли, женщина знала, что не подними она голову се-кундой раньше, срок за непристойное поведение в общественном месте нам был бы обеспечен. Я повернулся к ней и игриво заметил: - Душа моя, а нас чуть-чуть не застукали! Она лишь улыбнулась и взяла меня за руку. Сначала я подумал, что это лишь выра-жение ее чувств ко мне, но потом, когда она положила мою руку себе на промеж-ность и стала себя поглаживать, то понял, что у незнакомки большие планы. Спяти-ла, подумал я. Мы больше не были одни, но она явно желала продолжения. Искатель-ница приключений, етить ее! Затем она перестала держать мою руку, и теперь я гладил ее уже без каких-либо подсказок. В мгновенье ока она стянула с себя трусики, и стремительно сунула их в карман моей рубашки. Эта игра захватила меня, но прежде чем решиться на какие-либо серьезные действия, я оглянулся на пассажира по соседству, не заметил ли он чего. Тот не обращал на нас никакого внимания. Тогда я запустил руку ей под юбку и повел ее вверх. Ее ноги были великолепны на ощупь: гладкие, нежные. А затем я нащупал под юбкой еще кое-что, чего там быть не должно. Я решил, что это, навер-но, дилдо. Блин, мелькнула у меня мысль, огонь-девка - разъезжает на обществен-ном транспорте с дилдо в трусах. Но, пошарив рукой вокруг, я, неожиданно, сделал еще одно открытие. Это было не дилдо. Это был настоящий член. Ее член. Я нащупал у нее под юбкой член! Я замер. Невозможно. Я не мог только что заниматься сексом с парнем. Уж я-то точно это знал! Похоже, прошла вечность, пока я пытался принять хоть какое-нибудь решение. Но она вывела меня из прострации, вкрадчиво прошептав на ухо Ну как, нравиться моя пися? И снова она стала ласкать себя моей безвольной рукой. Я, не отрываясь, смотрел ей в лицо, пытаясь найти хоть какое-то сходство с мужчиной. Даже отдаленного сходства не было. Она была все той же роскошной женщине, о которой я мечтал. Ее улыбка все так же завораживала меня, а фигура все так же сводила с ума. И она улыбалась мне - ничто в мире не смогло бы заставить меня сопротивляться ей. А потом незнакомка
сделала резкое движение бедрами вперед, и моя рука задвигалась на ее стволе. Я все еще хотел ее, а явная извращенность ситуации только придала новые силы. Какого черта, ведь никто никогда об этом не узнает. Все о чем я мог в эту минуту думать - это как бы доставить ей (ей?) удовольствие. Я стал ее дрочить, неотрывно глядя ей в глаза. Впервые в жизни я держал в руках чужой член. Она подмахивала, и с каждым движением бедер юбка задиралась все выше и выше. Моя рука и ее бедра двигались в унисон. Она прикрыла глаза и, облизывая губы, начала постанывать. У меня мелькнула мысль, что парень, сидящий по сосед-ству, вот-вот ее услышит. Но мы, похоже, абсолютно не интересовали его. Незнакомку проняло: она ерзала по сидению, стоны становились все громче. Головка члена стала влажной от непрерывно выделяющейся смазки, которая обильно смазала мне ладонь, и ствол легко сновал туда-сюда . Ее юбка то взлетала, то снова опускалась. Я остановился, и задрал ее свободной рукой повыше. Мне хотелось по-подробней рассмотреть ее член. Он был такой большой и твердый, что я никак не мог поверить, что это самый настоящий орган, а не какой-нибудь трюк. Нет, все было взаправду, ее палка была настолько же реальна, насколько реальным был мой собственный член, заметно, кстати, окрепший. Я снова обхватил ее член ладонью и продолжил. Восхитительные ощущения, никакого стеснения не было и в помине. Без всякой задней мысли, я наклонился и поцеловал ее в губы. Нежные и обжигающие, словно пламя. Дрочи меня, детка, дрочи, пока я не спущу тебе в руку , - прошеп-тала она мне на ухо и снова улыбнулась. От сочетания столь грубого понуждения к действию и роскошной улыбки, я окончательно спятил. Я начал ласкать ее с удвоен-ной энергией, шепча при этом на ухо всякую похабель. Нет, я не откусывал от запретного плода по кусочку, - я вгрызался в него. Опас-ность быть пойманным, извращенность самой ситуации - это жутко заводило меня. Моя ладонь превратилась в щелку, туго сжимающую ее член. Я сейчас кончу. Больше не могу сдерживаться , - шептала она, не отводя от меня глаз. Теперь у нее было совсем другое выражение лица. В ее взгляде читалось отчаянная просьба. Она упра-шивала меня довести дело до конца, разрешить ей спустить мне в ладонь. В этот миг она была в полной моей власти. И вот ту-то я и понял, что влюбился в нее окончательно и бесповоротно. А потом случилось это. Член дернулся несколько раз. Сперма наполнила мою ладонь. Ее сперма. Она поднесла мою руку ко рту и дочиста облизала, тщательно обсасывая каждый палец. А член в это гордо торчал из-под юбки. Было замечательно , - до-вольно проурчала она. Затем незнакомка поднялась и поправила юбку. Член скрылся, и снова рядом сидела стопроцентная женщина. Но теперь-то я знал ее тайну, и от этого меня еще сильнее влекло к ней. Она подмигнула мне и сошла на первой же остановке. Ни сказав не слова. До конца дня я не мог прийти в себя. Я занимался сексом в автобусе. И даже главное не это, а с кем я занимался сексом! Естественно, вся работа в тот день у меня из рук валилась. Больше мы не виделись. Весь следующий месяц, я надеялся встретить ее среди пассажиров. Безрезультатно. Много бессонных ночей я провел, теряясь в догадках, что же могло случиться с ней. Иногда мне даже кажется, что все произошло только в моем воображении, но ведь я ощущал ее прикосновения, вдыхал запах ее прекрас-ных волос, чувствовал губы, сжимающие мой член. Возможно, всю оставшуюся жизнь я буду грезить о ней - девушке из автобуса.

Наедине

Окно его комнаты выходило на запад, и когда он наконец добрался домой, морковно-оранжевое солнце уже начинало уходить за дальние дома. Стояли погожие теплые дни бабьего лета. Он чертовски устал на работе за последнее время, и сама природа словно подсказывала предощущение праздника. Поужинав на скорую руку, он набрал наудачу два-три телефонных номера. Нет, увы! Никого из тех, с кем хотелось бы разделить сегодняшний вечер, дома не оказалось. Он неторопливо вымыл посуду и вернулся из кухни в комнату. Остановился в дверях и бесцельно, почти автоматически обвел взглядом свое одинокое, снова холостяцкое жилище. И в этот момент ощутил внутри себя даже не толчок, а сворее некое шевеление. Очень легкое, но в то же время вполне отчетливое. Это было знакомое и почти забытое чувство, которое давно уже к нему не приходило; и поначалу он даже испугался. Но как бы внутренне замер и пислушался, боясь спугнуть прораставшие в нем ощущения. Да, пожалуй. Или лучше не стоит? Нет, наверное сегодня такой день, когда это может получиться хорошо. Еще несколько минут он по инерции занимался бытовыми мелочами: расставлял по полкам разбросанные книги, подмел пол, заодно проинспектировал сожержимое холодильника... И все это время напряженно выжидал: не погаснет ли робкий огонек, тлевший внутри его сознания? Но нет, огонек разгорался все сильнее. Наконец, он решительно защелкнул замок входной двери и выдернул из розетки телефон. Потом медленно, очень медленно, с застывшим в бесстрастной маске лицом вынул запонки из рукавов рубашки. После этого надо было расстегнуть каждую пуговицу - спокойно и неторопливо. Молния на брюках. Носки. Плавки. И с каждой снимаемой часть. одежды уходила прочь какая-то часть осознания сеюя мужчиной. И вот уже можно застыть на бесконечно долгое мгновение в первозданной наготе. Нащупать абсолютный нуль, баланс инь и ян, неуловимую грань равновесия между Адамом и Евой. Так. Здесь. Сейчас. Теперь - одеваться! Черная кружевная рубашка чуть ниже колена. Такой же пеньюар. Черные прозрачные чулки. Пояс или подвязки? Подалуй, все-таки пояс. Она все увереннее ощущала себя женшиной. Ступни постепенно вспоминали ощущение высокого каблука. Эти золотые босоножки на семисантиметровой шпильке - она их так любмла! Теперь еще раз подтянуть повыше чулок. Да, ей хотелось быть сегодня настоящей женщиной - чувственной, сексуальной, ждущей и жаждущей. Она робко сделала шаг, потом второй, третий... Осторожно, но все увереннее чувствуя себя на каблуках, прошла в ванну. Подкрасила губы, потом, улыбнувшись собственному хулиганству, чуть отвела лиф и обвела помадой темные кольца вокруг сосков, которые затвердели и набухли на ее маленьких, но столь чувствительных- грудях. Сначала левая, потом правая. Подкрасить ресницы? Пожалуй, нет. Зато - духи. Она выбрала Фиджи . Молодежный тон, но ведь, в конце концов, ей нет еще даже тридцати! Обильно смочила клочок ваты и увлажнила им излюбленные точки своего тела: за ушами, на запястьях, сгибы локтей, справа и слева на шее - в тех местах, где отчетливо прощупывался участившийся пульс. Провела влажным тампоном по складкам в паху - чуть повыше конца чулка, там, где берут начало ноги. Потом подколенные впадины и, наконец, изнутри на щиколотках. Когда она вышла из ванной, уже почти стемнело. Она поплотнее задернула шторы на окнах и принесла из кухни несколько свеч. Одну из них зажгла и поставила на стол в дальнем углу комнаты. Критически оглядев все пространство, достала поднос - он все равно еще понадобится - и поставила его на стул в изголовье кровати, а на него - подсвечник со второй свечой. Теперь вся комната была стянута по диагонали нервным диалогом языков пламени. Да, сегодняшний вечер принадлежал только ей, и она хотела взять от него все до последней капли. Кстати, о музыке. Щелкнула
кассета, ваставляемая в магнитофон, и вот уже пламя свеч закачалось в такт мягкой мелодии. Кажется, это был оркестр Поля Мория. А может быть, Джемся Ласта. Впрочем, неважно. Пританцовывая в этом медленном ритме, она распечатала последнюю пачку индийских ароматических палочек. Двух штук должно было хватить вполне. Сандал? Нет, сегодня ее настроению подходили скорее мускус и жасмин. Ну что же, пусть будет так. Когда в воздухе заклубились первые струйки ароматного дыма, она снова застыла на несколько секунд, прислушиваясь поочередно ко всем своим органам чувств и проверяя, все ли ее устраивает в мизансцене сегодняшнего вечера. Низкий свет живого пламени и игра теней на стенах и потолке - вполне. Музыка - тоже: в меру тихая, но заполняющая всю комнату, тем более, что шум машин за окном по позднему времени заметно поутих. Запах? Да, тон запаха был выбран ею правильно. Пряный и чувственный, пробуждающий к жизни не тысячелепестковый лотос Брахмы в центре сознания, но скорее могучую и страшную силу пола - змею Кундалини, свернувшуюся в свои положенные три с половиной оборота в основании позвоночника. Осязание? Нет, она больше не могла этого выдержать. Контраст между мягким и нежным прикосновением, с которым прилегал к телу шелк рубашки, и напряженным, даже чуть жестковатым касанием капрона чулок на бедрах и икрах был настолько зовущим, настолько восхитительным, что она бросилась к кровати, откинулась на мягкое ворсистое покрывало и начала с мазохистской неторопливостью мучительно медленно водить ладонями по туго обтянутым бедрам - сначала снаружи, а потом, слегка раздвинув ноги, изнутри. Прочертила подушечками пальцев нервные линии вдоль предплечья и плеча, нащупывая самые чувствительные места, от едва уловимого, невесомого прикосновения к которым все тело пронизывала уже крупная дрожь. Ее пальцы скользнули чуть дальше вниз, к маленьким крепким грудям. Она охватила их своими ладонями, а бльшими и указательными пальцами начала теребить вспухшие и затвердевшие соски сквозь кружево рубашки. Это было восхитительно, но этого было мало, ей хотелось еще, больше, и всего сразу! Не отнимая рук от грудей, она скрестила ноги и ощутила восторг от их соприкосновения, по всей длине от основания бедра и до щиколотки сквозь двойной невесомый слой прозрачной черной материи, которая позволяла ногам удивительно легко скользить вверх-вниз и вокруг, нежно лаская друг дружку. Напряжение нарастало в темпе Allegro vivace, почти Presto, и вот уже она мучительно осознала, что в этом коктейле наслаждения ей не хватает боли. И тогда сначала стиснула посильнее пальцами свои грудные соски, а потом, когда и этого показалось мало, вонзила высокий и элегантный каблук золотой босоножки с правой ноги в бедро левой. Чувство острой и резкой боли, пронзившее все ее тело, было сладостным, но одновременно отрезвляющим. Она пришла в себя, поднялась и села на краю уровати, все еще разгоряченно дыша, как будто только что пробежала стометровку. Ну-ну, не торопись, малышка! - сказала она самой себе, стараясь успокоиться. Действительно, до конца программы было еще далеко. Шампанское, которое она достала из холодильника, приятно холодило ладонь, и прежде, чем поставить бутылку на поднос вместе с прочими мелочами, до которых дойдет очередь позже, она несколько раз прикоснулась к запотевшему стеклу по очереди обеими раскрасневшимися щеками. А еще через минуту, полулежа на подушках, мелкими глотками впитывала золотистую пузырящуюся влагу из хрустального бокала на длинной тонкой ножке. Первый бокал она выпила почти мгновенно, так силен был пожар, бушевавший внутри ее тела. К середине второго ей удалось уговорить себя остановиться - но только ради того, чтобы покурить. Сигарета была длинной, с золотистым ободком вокруг длинного белого фильтра. Горьковатый, чуть пощипывающий аромат табачного дыма изящно вписывался в пряную, почти приторную атмосферу, которую успели создать к этому кремени в комнате индийские благовония, но все-таки ее пухлые чувственные губы хотели большего. Докурив, она сделала еще несколько глотков из бокала, а потом обмакнула рот в шампанское и медленно, тщательно, со вкусом его облизала. Наконец, взяла с подноса банан, освободила от жесткой кожуры его пахучую белую плоть и начала неторопливо водить кончиком плода по своим сжатым губам. Сначала с внутренней стороны, вдоль щели, которая была готова в любой момент раскрыться, обнажив голодные острые зубы, и проглотить фрукт целиком в одно мгновение. Потом снаружи, по внешней стороне губ - верхней, нижней, в левом уголке рта, в правом, и снова по наружным границам губ. Эти места еще не изведали сегдня ничьих прикосновений - ни помады, ни шампанского, ни сигареты - и так истосковались по ласке, что медленное движение банана, вызывавшего вполне очевидные ассоциации, насыщало их электричеством и приводило в состояние мелкой упругой дрожи, словно они были обмотками какого-то эротического трансформатора, попавшего в короткое замыкание между Марсом и Венерой. Наконей, она гостеприимно распахнула губы и начала короткими движениями - вперед и назад, и снова вглубь, и снова обратно, и каждый раз чуть больше вперед и чуть меньше назад - поглощать вожделенный плод. Острое желание пронзило ее насквозь, и она отчетливо поняла, что именно сделает дальше, через несколько минут, но сначала надо было полностью насытить и удовлетворить свой рот. И она еще долго с наслаждением скользила губами вдоль продолговатой упругой плоти, то выпуская ее почти целиком наружу, а то погружая в себя как можно глубже и пытаясь достать до самого горла. Это никак не удавалось, но взамен она повернула фрукт набок и несколько раз запустила его вправо и влево за щеку, в пространство между губами и зубами, а потом снова погрузила банан вглубь своего рта, чуть сжала зубами и начала медленно вытягивать обратно, получая изысканное удовольствие от того, как ее зубы оставляют глубокие продолговатые борозды на его влажном пахучем теле. Но в какой-то момент устала бороться с собственным вожделением и решительно перекусила плод пополам. Сладкие куски белой плоти еще проходили один за другим сквозь горло, а она уже рванулась к подносу, зачерпнула пальцами крем из заранее открытой баночки и, подняв повыше широко расставленные ноги, начала обильно смазывать анус прохладной скользкой массой. Сначала шелковистыми прикосновениями прошлась вдоль всей щели между ягодицами, заодно прихватив и начало бедер, а потом сосредоточилась на маленьком упругом колечке, которое набухло и сжалось от возбуждения. Теплыми касаниями она постаралась успокоить напряженные мыщцы и уговорить их расступиться, потом подготовила вход пальцем и, смазав новой порцией крема третью свечу, все еще остававшуюся незажженной, одним долгим движением вонзила ее в себя почти на полную глубину. Она испытала долгожданное облегчение; в то же время, ощущение было каким-то непонятным, чуть ли не болезненным. Однако постепенно ее внутренности подстроиись под методичные и ритмичные движения того, что их заполняло, и ей становилось все приятнее. Через несколько минут она застонала, обуреваемая восторгом от ощущения собственной заполненности, и загнала свечу еще глубже - на последний мыслимый сантиметр. В этот миг она как будто увидела себя саму снаружи и изнутри одновременно, десятками глаз, ушей и ноздрей, каждой из миллиарда клеточек кожи своего тела постигая все удовольствия сегодняшнего вечера сразу: запах жасмина и искрящееся
шампанское, негромкую мягкую музыку и скольжение ног, обтянутых черными прозрачными чулками и обвитых плетением золотых босоножек на высоком каблуке, кружево рубашки, сквозь которое проглядывают набухшие соски, и мерцающее пламя свеч, и, наконец, банан, заполняющий ее рот, и свеча, постигающая глубины ее ануса. И тогда, наконец, она протянула руку к тому месту, которого до сих пор тщательно избегала, и прикоснулась пальцами к упругому твердому фаллосу. Дальним краем сознания она все это время ощущала его присутствие, но до сих пор он виделся ей лишь зеркальным отражением ее раскрытой вагины, сочащейся влагой желания. А теперь... Конечно, это член не принадлежал, не мог принадлежать ее женскому телу, и в то же время он не был чем-то посторонним, совершенно ей чуждым. она знала и любила этот член. Это был фаллос ее любимого мужчины, а значит - ее собственный. Не прекращая ни на секунду движений, насыщавших ее анус, она начала ругой рукой гладить и теребить напряженное мужское естество, то охватывая его плотный ствол ладонью, то перебирая пальцами вздувшуюся головку, а то опускаясь вниз и поглаживая нежную кожу яичек. Потом ненадолго оставила свечу в неподвижности, почти полностью погруженной в ее глубины, и начала двумя ладонями растирать эту монументальную колонну, словно пытаясь при помощи трения первобытным способом добыть огонь из своего тела. К этому времени мужское самосознание уже ожило, вернулось из небытия и настойчиво заявило о себе. Но при этом оно не умаляло и не отменяло женского, а лишь дополняло, существуя одновременно и параллельно с ним. Да, он был мужчиной, влюбленным и любимым. Сегодня он пришел к своей возлюбленной, сегодня ночь их любви, и он был счастлив, замечая, как она ждала его, сколько усилий приложила, чтобы подарить ему сегодня эту радость. Столько радости, сколько было в ее силах, и ни каплей меньше. И он наслаждался ее нежностью и раскрытостью, ее длинными ногами в изящных босоножках а высоком каблуке поверх прозрачных черных чулок - она подняла их высоко вверх в порыве страсти, а он снова и снова гладил их своими руками, полируя до блеска. Он вбирал в себя ее пухлые чувственные губы, и сердце замирало от того, как все внутри нее судорожно сжимается, когда он погружается в ее глубины... И в то же время она оставалась енщиной, влюбленной и любимой. Да, к ней сегодня пришел ее возлюбленный, сегодня ночь их страсти, и она была счастлива ощущать его желание и добрую силу. Наслаждаться его терпеливостью и умением, его крепким фаллосом, пронзавшим всю ее насквозь. Его умным тонким лицом, его крепким торсом и удивительными руками, такими ласковыми, что, казалось, она превращается под их прикосновениями в послушную глину, из которой он лепил прекрасную скульптуру. С каждым движением разделявшее их расстояние становилось на шаг короче, они были все ближе и все желаннее друг для друга, и вот, наконец, настал миг последнего упоения. Берлинская стена разнополости рухнула, седьмая вуаль упала наземь, и на бесконечно долгое мгновение удалось вернуть изначальную неразделенную целостность. Щива сеодинился с Шакти. Божественный перво-Адам, из ребра которого еще не изъяли Еву, не вкусивший первородного греха и исполненный чистой радости. Опустим же очи долу и тихо удалимся, оставиви его-ее-их наедине. Немногие достойны узреть сияние фаворского света, недостойным же оно способно выжечь глаза. Назавтра его разбудит будильник.