В плену обстоятельств

Эта история началась несколько лет назад, когда я и моя подруга Ирка решили не возвращаться в родные Запупырински и после окончания Пединститута решили остаться в областном центре. Проблему работы и жилья мы решили довольно быстро. Жить, правда, мы стали в старом малопригодном к жизни доме. Дом уже давно подлежал сносу, но официально жить в нём было можно. Но, кто мог, все уехали. Осталось лишь несколько пенсионеров которым просто некуда было податься. Квартиру мы снимали зачисто символическую плату, так как мало того что дом был в аварийном состоянии, так в нём не было телефона, стоял он на краю города, лифт работал с очень большими перебоями, да к тому же поблизости не было ни одного горящего фонаря. Квартира наша изначально была однокомнатной, но затем её специально разделили на две небольшие комнатки. Расделили старой мебельной стенкой да добавили несколько листов фанеры. Во вновь появившуюся комнатку была добавлена вторая дверь с замком, так как хозяйка предполагала что жить будут чужие друг другу люди. Мы же были только рады дополнительным запорам, в наше время они не будут лишними. Работу мы нашли довольно быстро, устроившись по полученному образованию, то есть учительницами в школу, надеясь перекантоваться там год другой, а затем найти более денежную работу, да и личную жизнь обустроить, ведь мы обе не замужем...
...Время шло, а планы наши не спешили реализоваться. Найти мужей в женском коллективе проблема, а из-за сильной занятости на работе мы почти никуда не ходили. Да и поиски работы ни к чему не привели. Тут начался пресловутый кризис неплатежей. Других источников существования кроме зарплаты у нас не было и нам пришлось туго. Экономили каждую копейку. Но вскоре и это перестало помогать. Нам стало сложно платить даже эту чисто символическую плату за квартиру. Мы упрашивали хозяйку повременить, она соглашалась, но каждый раз её тон становился всё суше. Мы были на грани отчаяния. Однажды Наталья Сергеевна (учительница географии) принесла газету в которой была статья о тяжолом положении бюджетников, в том числе учителей. В статье рассказывалось как доведённые до отчаяния учительницы зарабатывали себе на жизнь. Одна брала деньги с учеников за оценки, другая же по вечерам так сказать подрабатывала своим телом... Смущённо пересмеиваясь мы обсудили статью и пришли к выводу что это не для нас. Даже если забыть про морально-этическую сторону. Детишек богатеньких у нас почти нет, а заниматься проституцией в нашем небольшом городе чревато тем что рано или поздно наткнёшся на знакомых. Да и красавиц у нас особых нет. "Вот Светлана Алексеевна вполне могла бы," - шутливо сказала Наталья Сергеевна. Светлане Алексеевне было слегка за 30 и она была действительно симпатичной женщиной. "Да ну вас", - отмахнулась она.
Вечером, чаёвничая, мы с Иркой вновь невзначай вернулись к дневному разговору и решили что это определённо не для нас. Школа у нас что ни на есть пролетарская, а торговать телом... хм, приезжаем мы на хату, а там родитель ученика, или, что вполне возможно, собственно ученики. "Здравствуйте, Ирина Сергеевна! Здравствуйте, Наталья Николаевна! Ну, давайте показывайте что умеете! Прокатимся щас с вами в РОТтердам через ПОПАнгаген! Лечь на спинку, ножки врозь, начинаем наш урок!..." В общем, не то. "Есть ещё горячие кавказские парни," - осторожно сказала я, решив что сейчас неплохой момент рассказать о содержании дневника одной нашей коллеги. Дневник этот попал ко мне при странных обстоятельствах, долгое время я его честно не читала. Но однажды женское любопытство взяло верх над воспитанностью... Я ещё днём хотела поделиться со всеми о содержании его, но что то меня сдержало... "Ну знаешь!" - возмущённо прошипела Ирка. "Да знаю, знаю", - ответила я и мысленно добавила "не судьба, в следующий раз". Возмущение Ирки было понятно и обьяснимо. Общага Педа находилась рядом с Центральным рынком, давно и прочно оккупированном выходцами с Кавказа и Средней Азии. А если добавить что комендантом общаги был тоже кавказец, то никому не надо обьяснять, что проживание в ней для студенток носило более чем экстремальный характер. Многочисленные жалобы ничего не давали. По слухам, комендант делился с ректоратскими деньгами, а те "не замечали" творившегося в стенах общаги. Все были довольны. Ректоратские подсчитывали денежки полученные от коменданта, комендант подсчитывал денежки полученные от торговцев, торгаши подсчитывали денежки полученные на рынке, а после подсчёта шли развлекаться в обществе молодых симпатичных студенток...
Что, естественно, не вызывало восторга у подавляющего большинства студенток. Нет, мы не были упёртыми националистками, дескать Россия для русских, понаехали тут и т.д. Просто их, мягко говоря, навязчивое внимание к нам нам категорически не нравилось. Приставания их носили откровенно хамский характер, а чего стоили их пресловутые "прописки"! Прописка - это когда они вламывались в комнаты к первокурсницам и начинали их обхаживать. Лёгшая или вынужденная лечь под горячего кавказского парня студентка считалась "прописанной"... Крайне мало кто "прописывался" добровольно. Обычно же это происходило добровольно-принудительно, причём в большей степени принудительно чем добровольно. Не обошла стороной "прописка" и нас с Иркой.
...Они вломились толпой человек в 10, не меньше. Нас четверо. Мы растерялись. Они тут же обступили нас и стали обхаживать, что то галдя и размахивая руками. До сих пор помню их ухмыляющиеся, довольные рожи, помню как оцепенев смотрела как раздевают Ленку Мышанову, как один из них сажает упирающуюся Ленку на колени, попутно задирая ей юбку. Как вдруг почуствовала что чья то рука жадно мнёт мою правую грудь, забравшись прямо под футболку и лифчик. Как я отчаянно рванулась, вдруг оказалась лежащей кверху попкой на коленях одного из них и они тут же задрали мне юбку. Не помню как вырвалась, но почему то врезалось в память как перепрыгнула через лежащих на полу кавказца со спущенными штанами, и бессильно дёргающейся под ним студенткой. Он трахал её громко рыча при этом, а задница его дёргалась как отбойный молоток. Помню как вбежала в нашу с Иркой комнату. Ирка уже была там. С разорванной блузкой, из под которой виднелись её груди...
В общем, общением с ними, мы, мягко говоря, не злоупотребляли. Впрочем, были исключения. Некоторым нравилось столь назойливое внимание к ним со стороны торговцев. Иногда с такими у нас возникали яростные споры. Они утверждали что кавказцы не такие уж страшные и что они за определённые услуги очень даже щедры. Желающим предлагали познакомиться. Желающих как правило не находилось. Нас не поколебал даже случай, произошедший в лето перехода с 2 на 3-й курс. В общаге остановились 3 преподавательницы ВУЗа из соседнего города. Они приехали собирать материал для своих никому не нужных диссертаций. У учёных с деньгами тоже не ахти, и их кто то надоумил пристроиться в общаге. Мол дёшево и сердито. И все 5 ночей из их комнаты неслись гортанные крики и смех кавказцев перемежаемый томными стонами и повизгиваниями кандидаток никому не нужных наук. "Взрослые тётки! Учёные! Отдавались им по полной программе! Вы бы видели это!", - вещала Ленка Андреева, которая сама всегда была не прчь с кавказцами. В принципе она говорила правду. Примерно то же самое рассказывала Лариска Григорович, не питавшая к ним никаких симпатий: "Открываю двери и вижу: женщина примерно 30-ти лет и приятной внешности стоит на чевереньках в окружении двух азеров или кто они там... Из одежды на ней лишь очки в элегантной золотистой оправе... Азеры тоже оба голые и оба волосатые с ног до головы. У них и члены то волосатые! Представляете!? Один трахает её сзади, а другой водит членом по её лицу ну по губам там, по щёкам... А она только ахх да ахх. Представляете!? Главное, по лицу видно что ей это приятно! Представляете!?" Но эта история тоже никого не убедила. "Рехнулись они от своей науки. Вот и всё. Я у русского то член в рот не возьму. А тут у хачика!", - помнится, кипятилась Ирка. В общем, каждая из нас старалась при первой же возможности слинять из общаги, тратя последние сбережения на квартиру, но избавляя себя от навязчивого внимания торгашей. Мы с Иркой сделали это уже на 1-м курсе.

...В общем поговорили о путях получения дополнительных доходови забыли. А спустя несколько дней...
...Я валялась на своей кровати аболютно разбитая. Голова раскалывалась вдребезги и пополам. Это, собственно, и было причиной того что меня отпустили домой, избавив от утомительного похода на учительский семинар в РОНО. Я услышала шум на пороге квартиры. Это возвращалась с уроков Ирка. Но шум был какой то странный. Какая то возня. Раздался звук открываемой двери. Затем послышались голоса. Мужские. Кто бы это? Раздался здавленный вопль Ирки и я услышала как в прихожую вваливается несколько людей. Головная боль сразу отошла на второй план, сердце бешенно заколотилось, а затем я услышала как открывается дверь уже в Иркину комнатку и вошедшие вваливаются туда. Я прильнула к щёлочке в перегородке, обнаруженной мной ещё пару лет назад при уборке. Я увидела лежащую на полу Ирку в окружении стоящих над ней мужчин. А именно злосчастных кавказцев! Их было трое. Один их них что то сказал двум другим и они резким рывком подняли Ирку и посадили на кровать. Она сидела с искажённым от ужаса лицом. "Что вам надо? - дрожащщщим голосом проблеяла Ирка. - у меня ничего нет. Я учительница. Нам зарплату почти полгода не дают." Эти её слова вызвали странную радость у них. Они переглянулись и главный спросил: "Учылка!? Ты учылка!? Нэ врёшь?" Она мотнула головой в сторону письменного стола, на котором стояли кипы тетрадей и учебников. Главарь подошёл, посмотрел и радостно произнёс "дэйствително, учылка!" Ирка(и я) с изумлением посмотрела на них, не понимая причину их радости. Они вдруг наперебой заговорили нахваливая Иркины прелести, какая она вся из себя красавица и что они очень хотят с ней познакомиться поближе. Ирка потерянно молчала, не зная как реагировать. А они обступили её с трёх сторон - двое сели по бокам, третий присел перед ней - и стали медленно но настойчиво пытаться раздевать Ирку. Сидевшие по бокам расстёгивали пуговицы на блузке, а третий гладил её колени, постепенно обнажая её ляжки, осторожно продвигаясь от колен к бёдрам.
Ирка отчаянно сопротивлялась, пытаясь мешать им расстёгивать блузку и умоляла их прекратить. "Ну не надо... ну пожалуйста" - повторяла она снова и снова. Они же не обращали внимания на её стенания и продолжали постепенно раздевать Ирку одновременно уламывая её на словах, по прежнему расхваливая её внешность. Судя по всему, они не собирались сводить дело просто к банальному изнасилованию, а взять её на измор, так как когда Ирка начинала слишком громко кричать они приостанавливали своё проникновение, а потом вновь приступали к словесной и раздевательной осаде. Всё же они постепенно начинали терять терпение и от галантных комплиментов постепенно переходили к весьма сомнительным и даже откровеннн хамским и пошлым: "харош ламаться, а? Вах, такой дэвушка, и не замужем! Какие ляжки у тэбя! Просто прелесть, грех такие ляжки скрывать от мужских ласк. Слюшай, а ты часом не лесбиянка? Нэт? Ну тогда тэбэ должны панравится наши члэны! Гг-ы-ы-ы!!!" и т.д. и т.п. Вдруг один из них сказал "хочэш, мы дадим дэнэг? ного! Ты же сама говорила, что вам зарплату нэ платят. Да и разве это зарплата!? Мы дадим дэнег. Много!" При этих словах лицо Ирки дрогнула. Тень смятения пробежала по её лицу. Это было видно даже с моих 4-х метров, а уж им это было видно и подавно. Поняв, где у Ирки слабое место они и стали на него давить, вновь уговаривая её в том смысле что она им очень понравилась и за утехи с такой красавицей они отдадут очень много денег. При этом они не переставали всё больше раздевать её. И минут через десять раздалось еле слышное Иркино "согласна". Кавказцы радостно взвыли и потребовали назвать сумму. Она еле слышно сказала. Они засмеялись и сказали что дадут в 3 раза больше. Ирина робко и смущённо улыбнулась. Бедная Ирка! По её лицу было видно что ей крайне неприятно их общество, но неожиданная возможность смягчить финансовый кризис, пусть и таким крайне неприятным для неё способом заставили её выдавить из себя противное для неё "согласна".
Впрочем, выбора у неё не было: либо они её поимеют бесплатно, либо она согласится лечь под них и заработает денег отдавшись ненавистным для неё кавказцам. Отчего то вспомнились слова Ленки Андреевой: " Ну полежишь под ним, отсосёшь, ну или раком там постоишь или как им ещё в голову вбредёт... и потом на неделю есть деньги на еду..." Кавказцы меж тем начали раздеваться. Ирка робко посмотрела на них и попросила "а нельзя ли поочереди?" Они переглянулись и главный сказал "Харашо. Но это последняя уступка. Паняла?" Ирка кивнула. Двое оделись обратно. Уходя один из них сказал "Нэ скучай тут без нас. Мы скоро придём." "С Арифом нэ поскучаешь" - сказал другой, и заржав, они ущли. Ариф же разделся полностью и лёг на кровать. "Раздэвайся давай. Чего сидишь?" Ирка вздрогнула, встала с кровати и стала медленно раздеваться, стараясь не глядеть на напрягшийся член Арифа. Сперва она сняла и так уже расстёгнутую и вытащенную из-под юбки блузку. Затем настала очередь юбки. Ирка стала расстёгивать юбку, но от волнения пальцы её не слушались и она никак не могла расстегнуть молнии по бокам юбки. "Падайди" - приказал Ариф Ирке. Она робко подошла. Он легко расстегнул молнии и юбка с тихим шуршаниемсьехала вниз. Она нагнулась чтоб поднять её и неосторожно подставила попку прямо к руке Арифа. Тот не преминул воспользоваться случаем и с удовольствием смачно хлопнул её по заднице. Ирка взвизгнула и отскочила. Ариф довольно заржал. Ирка, еле сдерживая слёзы, повесила юбку на спинку стула. Затем в нерешительности остановилась. "Ну чего встала? Давай остальное снимай." Ирка всхлипнула, лицо её залилось краской стыда, она повернулась к Арифу боком, так чтоб он не мог видеть её оголяющихся прелестей, и сняла лифчик. Повесила его поверх юбки. Затем, закрыв глаза и глубоко вздохнув резким движением стянула трусики до колен, переступила, освобождая ноги от трусиков оставаясь при этом боком к Арифу.
"Павернись!" Ирка послушно повернулась лицом к нему, но при этом закрыла одной рукой груди а другой лобок. По всему было видно что ей крайне неприятно, стыдно и даже противно происходящее. Ариф же с довольной ухмылкой разглядывал Ирину, явно наслаждапясь её смущением. Наконец, он приказал ей подойти и похлопал рядом с собой по кровати. Ирка подошла и с видом человека идущего на казнь робко присела рядом, стараясь не смотреть на его член. Он это увидел, усмехнулся, взял её руку и ладонь руки прижал к своему члену. Ирка вздрогнула, ещё сильней покраснела, громко всхлипнула и по щекам потекли слёзы. Ариф буквально наслаждался её смущением, постоянно говоря ей всякие гадости и смущая Ирку всё больше и больше. Потом он обнял Ирину за талию и повалил на бок, при этом её ноги сами собой согнулись в коленях. Ариф пристроился сзади, ввёл член в её лоно и начал методичными мощными толчками трахать мою подругу Ирку и мою же коллегу - учительницу биологии Ирину Сергеевну Моисеенко... Каждый его толчок отражался на лице Ирки гримассой боли. Иногда казалось, что ещё немного и она зарыдает в голос. Громкие шлепки его тела об её ягодицы разносились по комнатке. Он кончил довольно быстро. Отвалился на кровать, полежал так некоторое время, довольно отдуваясь, а потом став снова готовым к процессу, полез к ней с ласками. Он целовал её в ушко, щёчки, шею. Ирка покорно сносила его лобзания. Затем он взял её за подбородок, силой повернул к себе, и поцеловал в губы взасос. Ирка не ответила взаимностью, но и не сопротивлялась. Он положил её на спину, залез на неё и оттрахал её в классической позе. Ирка так же покорно лежала под ним, широко разведя в стороны ноги, так что член его входил в неё по самые яица. Голова её была повёрнута в мою сторону и в её взгляде читалась полная покорность судьбе. Ариф же старался вовсю, заставляя её тело двигаться в такт его толчкам. Затем он снова кончил, и обмякнув повалился прямо на неё.
Она попыталась было спихнуть его с себя, но он цыкнул на неё и она покорно затихла, ожидая продолжения. Вскоре он встал, спросил где кухня и ушёл туда, гремя там чайником. Затем он вернулся, посмотрел на безвольно лежащую на кровати Ирку, почесал не бритый подбородок и велел ей встать на четвереньки. Ирка встала. Он ещё подумал и велел убрать руки и опираться на голову. Ирка сделала как он хотел и её задница отклячилась кверху. Он опять подумал и велел прогнуться в талии. Она прогнулась и от этого Иркина откляченная вверх задница стала ещё более аппетитной. Он пристроился сзади и снова начал её трахать. И тут с Ириной стали происходить изменения. Если первые толчки по прежнему сопровождались её болезненными гримассами на лице, то где то с 15 - 20 болезненные стоны прекратились. Пару минут она молчала а потом из её уст начли вырываться стоны. Сначала редкие и еле слышные, а затем всё более частые, громкие и не без ноток наслаждения. А потом и вовсе она стала сама помогать ему своими собственными движениями телом. Она буквально юлила тазом, стараясь насадиться поудачней на его член! Ариф заметил это и перестал двигаться. Ирка похоже не заметила этого и сама двигала телом взад вперёд, сама тем самым насаживаясь на член кавказца! Он с довольной ухмылкой смотрел на это. "Что, понравилось?" - поинтересоваплся он. Ирка не ответила, а только продолжала свои телодвижения. Вскоре её тело сотрясли конвульсии, она издала протяжный стон и повалилась в блаженстве на кровать. Член Арифа выскочил из её промежности. Он постоял несколько секунд над блаженствующей Иркой, а затем подошёл к её голове, взял за волосы и приподнял её голову. Иркин взгляд был полон огня страсти.
Такой я ещё её не видела. Член Арифа оказался недалеко от её рта. Ирка посмотрела на его член своими полными страсти глазами, её губы разомкнулись и в приоткрывшееся отверстие рта властно вошёл член Арифа, при этом Ариф выглядел слегка обалдевшим, видимо он не думал что Ирка чуть ли не сама откроет свой рот, чтоб доставить удовольствие ему своим язычком. Вскоре Ариф тоже задёргался в оргазмических конвульсиях и вцепившись рукой в её затылок с силой прижал её голову к себе. Он кончал. И был намерен кончить ей в рот. Ирка пыталась сопротивляться, но силы были неравны. Ей оставалось только хлопать ресницами и возмущённо мычать. Наконец он оставил её и она стала отплёвываться и откашливаться. Он наблюдал за ней молча. "Что, панравилось? Сама взяла, я нэ просил. Хочэшь ещё пососать?" - наконец сказал он когда она успокоилась. Она села рядом и он обнял её за талию. Она не отстранилась, но прежнего возмущения на её лице не было. Напротив, она стала говорить что такого удовольствия она ещё не получала, что так классно её ещё не трахали, что у него действительно потрясный член и далее в том же духе. Ирку несло. И несло основательно. Я знала что она умела вешать лапшу на уши. У неё это хорошо получалось. Как сейчас. Если бы я не знала об её отношении к ним я вполне бы поверила в её слова. Ирка говорила очень убедительно и говорила то, что этому азеру хотелось услышать о его сексуальных способностях. Азер, судя по его самодовольной улыбке, верил. Ирка распалилась и стала вещать совсем уж неприлично, что мол ей всегда нравились кавказские мужчины, что она даже завидует девчёнкам имевшим романы с ними, что им надо было оттрахать её ещё неделю назад в подьезде когда они впервые к ней пристали. Неизвестно до чего ещё она договорилась бы, но тут появились те двое. "А-а-а, вы поладили" - сказал один из вошедших, увидев сидящих в обнимку Ирку и Арифа. Ирка смущённо хихикнула.
Вошедшие велели ей встать, и стали рассматривать её со всех сторон. Она послушно и без смущения ждала когда же они её рассмотрят полностью. Один из вошедших - его звали Юсуф - велел ей встать раком, опираясь руками на спинку кровати. Ирка встала. Юсуф встал сзади. Ариф сказал ему: "Я в попку нэ трахал. Для тэбя берёг. Ты любишь такие . - и добавил, обращаясь к ней. - тэбэ понравится его толстячок" Ирка невольно обернулась, и увидев инструмент Юсуфа, побледнела. Член его не особо велик в длинну, но в диаметре был весьма внушителен. Тем не менее она не стала протестовать и покорно подставила ему свой анус. Он начал продвижение. Ирка болезненно скривила личико. Юсуф взял её за бёдра и с силой стал ппродвигать своего толстячка. Ирка взвыла. Он не обратил внимания не её болезненный крик и попытался продвинуть член вглубь, но тут она заорала так что ему пришлось вынуть член из ануса. "Трахай её в рот. Она сама берёт" - заметил наблюдавший за этим Ариф. Он залез на кровать, подставил член к её лицу и она начала обрабатывать его член своим ротиком. Надо сказать, даже в рот его толстячок с трудом помещался. Третий же тем временем пристроился сзади и тоже стал трахать её в зад. Ирка сперва болезненно сжалась, но видимо его член особой боли не приносил ей и она поуспокоилась. Трахавший её в зад вскоре кончил. Вместо него пристроился Ариф, тоже ставший трахать Ирину в попку.
Он кончил даже раньше Юсуфа, по прежнему мусолившему её ротик. Он не стал кончать ей в рот а спустил на её щёки и губы. Ирка покорно дожидалась когда он всё спустит. После этого он поводил по её лицу обмякшим членом. Третий снова оттрахал её в попку а к её рту сразу же пристроился Ариф. Через некоторое время Юсуф снова захотел трахнуть Ирку в зад. Но опять ничего не получилось. Она инстинктивно отстранялась от него и ему никак не удавалось вставить своего гиганта в её анус. Он злился, обзывал её тощезадой безмозглой училкой и пытался ввести член хотя бы наполовину. И тут Ирка предложила поменять позу. Она сказала что если она ляжет поперёк кровати, животом вниз а ноги на полу, то попка её будет прямо перед ним, а ей некуда будет деться, не то что сейчас. Хочешь не хочешь, а член его будет проникать в неё. Они довольно засмеялись. Юсуф сказал "А ты не такая уж глупая" и она приняла соответствующую позу. Более того, она стала раздвигать руками ягодицы, хотя он этого и не просил! "Ей уже нравытся" - сказал третий и они засмеялись. Юсуф навалился на Иркину задницу и начал с силой вставлять член в её задницу. Ирка как могла терпела, но всё же пару раз не сдержалась и болезненно простонала. Юсуфу удалось вогнать член в её зад почти полностью, но ни о каком трахании и речи не шло. Когда он попробовал двинуть обратно, её тело приподнялось вслед за его членом. Они полюбовались насаженной на член Юсуфа Иркой, и помогли ему вынуть член. Затем они все втроём оттрахали её. Юсуф в промежность, Ариф в попку, а третий в рот. Затем одевшись, расплатившись с ней, они ушли, договорившись о новой встрече...

...Я лежала на кровати и с обалдевшим видом пялилась в щель. Ирка трахается с хачиками! Не может этого быть! Не может. и всё тут! Но вновь перед глазами оказалось увиденное в течении последних почти 4-х часов. Вспомнилось, как Ирка с горящими глазами пересчитывала полученные от них купюры, как весело посмотрела на часы и задумчиво произнесла "четыре часа и три месяца..." а затем наспех одевшись, не стерев даже с живота, ляжек и ягодиц сперму, куда то убежала. Что, однако, деньги, точнее их отсутствие делает с людьми. Если бы тогда, на первом курсе, я ей сказала что она будет отдаваться ненавистным ей хачикам, да ещё получит оргазм, хм, она бы со мной дружить перестала... Однако. куда она ушла? И что значат её слова про "ещё неделю назад!?"...
...Вскоре она вернулась. "А-а-а, пришла..." - протянула она, пряча глаза. - давно пришла?" "Только что". - соврала я. А я вот... мне должок старый вернули... вот, решила шикануть" - соврала уже она. Я кивнула. Мы прошли на кухню, достали из сумки вкусно пахнущие припасы и с шиком поужинали не глядя друг другу в глаза...

...Спустя 2 дня я снова была на своём посту. Стыдно признаться, но мне снова хотелось увидеть это. Ирка думала что меня нет. Раздался звонок в дверь. Ирка спешно пошла открывать. "А вам что здесь надо!?" - послышался изумлённо-растерянный возглас Ирки. Что там ещё!? подумала я. Вдруг в свою комнатку пятясь задом вошла Ирка а за ней четверо учеников нашей школы. Все они были детьми азербайджанцев и учились в старших классах. Зачем им была учёба, непонятно. На уроках они валяли дурака да пялились на ляжки одноклассниц. Самым наглым из них был Малик Мирзоев. Он за год до этого пытался приставать к симпатичной практикантке с 3-го курса Педа и довёл её до слёз. К учительницам они вроде бы не пытались приставать, хотя я пару раз видела как он жадно смотрит вслед Светлане Алексеевне, чуть пониже её спины.
"Так ты и есть та самая училка!?" - радостно сказал Малик. "Да... То есть какая это та самая? Где Ариф?" "Ариф просил передать, что он сегодня не придёт. Дела. Вот разрешил нам поразвлечься. Сказал, что ты на всё согласна" Ирка была в полнейшем ступоре, впрочем как и я. Её затея таким вот образом подработать повернулась совсем уж непредсказуемым образом! Малик - ученик нашей школы - и Ариф оказались знакомы. Мало того, что ей пришлось ложиться под азеров, так теперь они ещё и её ученики! Они первыми опомнились от неожиданного поворота событий, обступили её и стали раздевать. Находящаяся в полной прострации Ирка и не пыталась сопротивляться. Они быстро стянули с неё всю одежду. Затем велели ей лечь. Она безропотно подошла к кровати и легла в той же позе как она предложила Юсуфу. Один из них подлетел к лежащей раком своей учительнице и попытался вставить член в Иркино лоно, но был оттащен за шкирку более мощным Маликом. Малик сам первым опробовал промежность своей учительницы биологии. Ему было далеко до его более старших сородичей Арифа и Юсуфа, но и его толчки были сильны. Второй залез на кровать и подставил член к её рту. Она покорно взяля его член в рот и стала сосать. Они радостно переглянулись, по их губам буквально потекли слюнки от превкушения предстоящей оргии. Они были не так мощны как те, но они были просто неутомимы. Иркины отверстия не оставались без работы ни на минуту. Вместо одного появлялся другой. Наконец Ирка взмолилась и попросила передышку. Те неохотно согласились. Малик посадил её к себе на колени. Они разговаривали и при этом Малик не оставлял её в покое, поглаживая её ляжки и груди. Малик спросил что там за стеной.
- А там Наташ... эээ... Наталья Николаевна живёт.
- Какая Наталья Николаевна!? Наша!?
-Да.
-Вот её бы я с удовольствием в зад оттрахал - подал голос второй - всю бы дырку порвал.
-Н-э-э. - сказал третий. - я бы её в рот. По самые гланды. Чтоб заглохла наконец. Достала со своей химией.
- мы бы её вдвоём лучшэ в рот. Чтоб ей мало нэ показалось. И спустили бы туда. Чтоб захлёбывалась и благодарила! - добавил четвёртый.
Ирка молча смущённо и растерянно слушала как оскорбляют её подругу и коллегу. Впрочем, что она могла сказать в этой ситуации? Я же еле сдержалась чтоб сдержать себя и не выскочить из засады. Ну я вам покажу на уроках анально-оральные отношения! Мало не покажется. Ту фли мои целовать будете!...
Отдохнув, они снова взялись за Ирку. Они с видимым удовольствием трахали свою учительницу, ставя её в, как им казалось, наиболее неприличные и унизительные позы. Они требовали от неё полного подчинения и неукосеительного исполнения их команд. Ирка всё делала по первому требованию своих неожиданных мучителей. Впрочем, мучителей ли? Мне начало казаться, что ей приятно подчиняться им, со смиренным унижением исполняя их прихоти. Особенно я укрепилась в этой мысли когда один из них обложил её трёхэтажным матом и приказал целовать его ботинки. Ирка не мешкая исполнила это. Вдосталь насладившись унижением Ирины, они ушли снова щедро расплатившись. А у этих то откуда деньги!? Дальше всё так же как в прошлый раз. Ирка убегает в магазин, приходит, видит меня. Я говорю что только пришла, она говорит что опять отдали должок и затем на кухне мы шикарно ужинаем не глядя друг другу в глаза.

...Ночью приснился сон. Будто сижу я после уроков в своём классе. Появляется Малик. Походит ко мне и я оказываюсь сидящей у него на коленях. Я как-будто парализована. Не могу ни пошевелить руками и ногами, не закричать. А он нагло лезет мне под юбку и блузку одновременно. Я чувствую, что его рука залезает мне под лифчик и начинает жадно мять мою грудь. Другая же рука залезает мне в щёлочку и чувствую как меня охватывает сильное блаженство. Вдруг я оказываюсь стоящей раком, опираясь на классную доску. Юбка моя задрана, трусики спущены к коленям и я чувствую что вот-вот его член войдёт в меня, причём в попку. И тут я просыпаюсь... Чувствую сильнейшее возбуждение. Пытаюсь избавиться от него, но ничего не получается. После уроков прихожу домой, ложусь на кровать и руки сами собой лезут под трусики. Я уж и забыла когда занималась мастурбацией. Возбуждение окончательно охватило меня. Чтобы ещё больше возбудиться я начинаю вспоминать всякие сексуальные истории, и тут к своему великому стыду я поняла, что наиболее сильное возбуждение меня охватывает когда я вспоминаю события связанные с домогательствами злосчастных хачиков. Вспомнилось как в коридоре общаги они чуть-чуть не изнасиловали Ирку. Как бежала она визжа на весь этаж, как трепыхались от бега её белые груди, выглядывавшие из-за почти стащенной с её блузки и вздёрнутого вверх лифчика. А вслед ей неслось пьяное улюлюкание торгашей. Вроде бы, после этого случая мы и съехали из общаги...
Мои пальчики нежно ласкают плоть промежности и я получаю новую порцию блаженства. Тут же вспоминается Наталья Станиславовна, преподавательница нашего факультета, которую послал декан в общагу для урегулирования конфликта после нашей слёзной просьбы избавить нас от навязчивого внимания кавказцев. Мы потом долго удивлялись этому решению нашего дундука-декана. Туда надо было ОМОН посылать, а не приятную во всех отношениях женщину 40 лет, выглядещую максимум на 32 - 34... Помню, как она пытается что то интеллигентно им обяснить, а они обступили её и откровенно её разглядывают. Им надоедает её слушать и они предлагают ей пройти к ним. "Пашли с нами, а? Вах, такая жэнщина! Пэрсик, а нэ жэнщина! Тэбэ панравится! Гг-ы-ы!!! Ты замужем? Муж небось очкарик какой-нибудь? Пэстики-тычинки, колбочки-пробирки. Гг-ы-ы!!! Он хоть знает с какой стороны к тэбе подходить? Ггы-ы!! А мы знаем. Пашли, дарагая, нэ пожалеешь" тут кто то из них хлопает её по ягодицам, она взвизгивает. Другой не давая ей опомнится вцепляется в отворот костюма, с силой дёргает, пуговицы отлетают, появляется чёрный лифчик и уже в следующую секунду чья то лапа хищно здирает лифчик вниз и пред жадными взглядами кавказцев предстают её великолепные груди. Она приходит в себя, отталкивает их и бежит с визгом по коридору как тогда Ирка. Но надо сказать груди у неё прыгали!... это надо было видеть! Определённо декан наш идиот, послать милейшую Наталью Станиславовну... я не успеваю докрутить в мозгу воспоминание, так как возбуждение меня охватывает с новой силой, и теперь в моём мозгу всплывают не столько воспоминания, сколько фантазии. Причём воображение разыгралось настолько, что из подсознания лезут самые дикие фантазии. Я представляю, что Наталье Станиславовне не удеётся убежать, что они её ловят и затаскивают к себе.
Валят её на кровать... Оооо!!! Блаженство! Я на мгновение теряю нить рассуждений от нахлынувшего блаженства, мои пальчики энергично теребят меня... Так, они валят её на кровать... нет, на пол! Да, лучше на пол! О-оо!!!Опять блаженство! Яшир(был у них там бугай такой) наваливается на неё и начинает её грубо трахать, не сдирая с неё одежды, а трусики просто сдвигая в сторону. Я представляю как её охватывает наслаждение, как она громко и страстно стонет, а её стройные ножки сцепляются в замок за его спиной. Потом мелькает фантазия что она стоит раком, упираясь руками в стену, а в задницу её трахает Юсуф со своим толстячком. Она страстно стонет, её массивные груди величественно колыхаются в такт его толчков... А она просит ещё, ещё, ещё... В комнату заглядывает Ольга Васильевна, тоже женщина с формами, преподававшая нам Основы экономики. Её тоже ставят раком и они на два голоса заполняют пространство комнаты своими блаженствующими стонами. Вспоминается вдруг одна из злосчастных кандидаток наук, которых нам приводила в пример Ленка Андреева. Я её видела пару раз. Высокая, чуть худощавая женщина с рыжими крашенными волосами и огромными очками. Кажется, Ирина Геннадьевна... Я представляю как она вылизывает анус одного из азеров, старательно запуская язычок вглубь его отверстия. Тут меня охватывает цунами блаженства и я проваливаюсь в яму оргазмического наслаждения успев напоследок представить стоящей на коленях Наталью Станиславовну с полнейшей покорностью целующей пыльные ботинки Яшира, а его сперма стекает ей на голову, а в её задницу вставлен по самые яица толстячок Юсуфа. Она просит его не останавливаться...

...Оргазм быстро проходит. И меня охватывает жгучий стыд...

Вечеринка Романа

Роман по своей натуре очень влюбчивый человек. Он не может представить себе жизнь без любовных приключений. Одно из таких приключений случилось с ним на очередной дискотеке в университете. Собираясь на дискотеку, он как всегда принял душ, выбрился как Джеймс Бонд, одел самые стильные вещи, подушился дорогими духами, взял деньги и самую необходимую вещь в его ночной жизни - презервативы DUREX. Приехал на дискотеку за пол - часа до начала, чтобы прийти в хорошее состояние (ему нужно было или накуриться, или напиться). У входа он встретил своих старых друзей Максима и Толяна. У Максима как всегда была травка. В этот раз они на троих раскурили короб центра, их так торкнуло что у Толяна начались глюки. Они решили поесть апельсинов, Толян переусердствовал и потом ему начало казаться, что за ним гонятся огромные апельсины, и он начал от них убегать. Роман с Максимом еле его догнали и успокоили. Потом они пошли танцевать. Там играли их знакомые ди-джеи и Роман попросил ставить почаще медляки. В этот вечер он хотел обязательно найти себе кого-нибудь с кем бы он провёл ночь. Пол - часа они колбасились под Prodigy, Chemical Brothers и другую подобную музыку пока не появилась Лиза со своими подругами, Юлей и Катей. Роман сразу обратил внимание на Лизу. Она была суперсексуальна. Лиза была длинноволосой блондинкой, с голубыми глазами.
Её губы были словно маки, которые так и тянет поцеловать. Она была одета в белую шёлковую блузку, через которую просвечивался её лифчик, едва прикрывавший её красивую грудь, и мини юбку, которая была настолько коротка, что, когда Лиза сидела, все могли видеть её белые бикини. С Юлей Роман был знаком, он подошёл к ней во время одного из медляков и пригласил на танец. Она конечно согласилась. Танцуя Роман, выяснял необходимую ему информацию (имена, возраст, кампанию, увлечения).
Все следующие медляки Роман танцевал только с Лизой, вешая ей лапшу на уши. Он рассказывал ей какой он романтик, как он отдыхал на Мальдивах и Кипре. Роман знал, что женщины любят ушами и поэтому, он каждый раз с новой девушкой оттачивал своё мастерство обольщения. И вот когда лапши стало так много, что ему стоило только глазом моргнуть, Лиза готова была сразу ему отдаться, Роман пригласил девушек пойти выпить вина в ближайшее кафе. Там девушки познакомились с Максимом и Толей. Кампания села за большой столик в тёмном углу кафе, Роман с друзьями заказали три бутылки красного вина и какие-то салаты. Потом девчонки попросили коктейли. У Романа была дисконтная карта в этом кафе, и он мог позволить себе всё что угодно. Роман знал все коктейли и заказал девчонкам двойной "Секс на пляже" и "Оргазм". Девчонки слушали парней и громко смеялись. Максим "подружился" с Юлей, а Толя вроде бы нашёл общий язык с Катей. Потом Катя собралась домой и сказала, что она живёт одна в трёх - комнатной квартире. Она приехала в город поступать в университет, но так как она почти не готовилась, она провалила экзамены.
Её родители должны были скоро приехать, чтобы по знакомству впихнуть её в другой универ, а пока она жила одна. Все девушки в эту ночь договорились ночевать у неё, Роман с пацанами как истинные джентльмены решили проводить девушек до самой так сказать кровати. По пути Роман с пацанами обсуждали план своих дальнейших действий, пока девушки пытались поймать один мотор на 6 человек в 3 часа ночи. Приехав к Кате, домой Роман решил, что или сейчас или никогда и начал действовать. Когда кампания дошла до двери, они начали прощаться и Рома сказал, что может быть девушки не будут возражать, если он с друзьями попьют чая у таких чудных девушек. Девушки были уже в таком состоянии, что не поняли какой чай их ждёт и конечно согласились. Дальше было проще кампания разошлась по комнатам и каждый пацан начал осуществлять собственный план, придуманный на улице. Роман с Лизой зашли в зал. Роман решил, что свет не надо включать, он зажёг свечку на столе и закрыл дверь.
Лиза стояла у окна и смотрела на звёзды. Роман подошёл к Лизе сзади и начал медленно расстёгивать на Лизе блузку. Лиза повернулась, и они слились в страстном поцелуе. Лиза стянула с Романа его тишку и перед ней обнажилось накачанное тело Романа, его грудь была крепкая и волосатая. Роман два года посещал спортзал, чтобы поддерживать хорошую форму, и девушкам нравилось смотреть на его голый торс. Роман быстро, как профи, расстегнул на Лизе бюстгальтер и отбросил его в сторону. Он начал ласково целовать упругую грудь Лизы, сначала одну, потом другую её половину. Её соски стали твердыми от возбуждения, Роман нежно покусывал их. Лиза медленно стала расстёгивать джинсы на Романе. Роман в это время одной рукой гладил её грудь, а другой залез ей под трусики и массировал её хорошенькую попку. Лиза расстегнула ширинку и нащупала там член, который становился всё твёрже и больше. Затем Роман стянул юбку с Лизы, и они улеглись на диван. Роман целовал шею Лизы, грудь, пупок и опускался всё ниже и ниже. Он зубами сорвал с Лизы трусики и увидел аккуратно выбритую дорожку волос, прикрывавших вход в её влагалище.
Он нежно раздвинул её половые губы пальцами и начал языком ласкать её клитор. Лиза тихо стонала, пока Роман доводил её до оргазма. Роман знал своё дело, и Лиза от была на седьмом небе от удовольствия. Это была его личная фишка после, которой ни одна девушка не в состоянии была отказать, а тем более забыть Романа, потому что как чаще всего бывало это было у них это в первый раз. И вот Лиза с лёгкой, приятной дрожью по всему телу, впервые в своей жизни, испытала оргазм. Она накрыла свою голову подушкой, чтобы никто не услышал её крик. Лиза долго не могла прийти в себя после такого, ведь она впервые узнала, что такое клиторный оргазм. Потом Лиза и Роман поменялись местами. Роман достал презерватив, и быстро его натянув, улёгся на спину. Лиза, медленно покачивая бедрами, залезла на Романа и направила его упругий, багровый член себе между ног.
Она двигалась вверх вниз, доводя Романа до изнеможения, то, убыстряя, то, уменьшая темп. Она хотела доставить Роману такое же удовольствие, которое только что испытала сама с Романом. Он обхватил бёдра Лизы, поняв, что не сможет больше выдерживать её страсть, и начал снижать темп. Лиза смотрела в глаза Роману и увидела в них тот момент, когда Роман кончил внутри её. Лиза слезла с Романа и пошла в душ, выйдя в коридор, она столкнулась с Максимом. Максим, который тоже направлялся в душ, быстро оглянув стройное голое тело Лизы, отдал ей своё полотенце и они вместе зашли в душ. Стоя под горячими струями душа, они целовались. Максим обхватил талию Лизы и начал ласкать попку, по которой стекали струи горячей воды.
Их тела стали мягкими, под воздействием горячей воды, Максим поднял Лизу на руки и плавно вошёл в неё. Спина Лизы упиралась в стену, её ноги свисали с бёдер Максима, вода стекала по её телу, а Максим двигал телом вперёд назад все, убыстряя темп. Пока Лиза была в душе, Роман решил посмотреть, чем занимаются другие. Он зашёл в одну из комнат и увидел там Юлю, она лежала на кровати и гладила рукой пушистый бугорок между ног. Юля так увлеклась, что сначала не заметила, как он вошёл. Роман смотрел как Юля прикрыв глаза ласкала свой клитор и мяла свою упругую грудь. Один её сосок был проколот и Роман приоткрыл дверь, чтобы по лучше рассмотреть и тут дверь скрипнула. Увидев Романа, Юля чуть вздрогнула от неожиданности, а потом подвинулась и подозвала Романа к себе. Роман подошёл к кровати и раздвинул полы халата. Юля взяла член Романа правой рукой и начала его ласкать языком, а левой рукой продолжала играть со своим клитором. Юля обхватила член губами и стала его проглатывать.
Роман, возбуждённым взглядом, смотрел на тело Юли и представлял себе секс втроём с Юлей и Лизой. Он всегда хотел осуществить свою мечту о сексе с двумя девушками, в этот момент он подумал, что она может осуществиться сегодня. Ему надо было только избавиться от Максима. В это время Толя с Катей смотрели порнуху и ласкали друг друга. Толя мял грудь Кати, а она, обняв левой рукой член Толи, двигала ей вверх вниз. По видаку показывали, как немецкая девушка удовлетворяла двоих пожилых мужиков. Катя сказала Толе, что хочет заняться таким же сексом. Толя сказал что не против и пошёл звать Максима, который только что вышел из душа вместе с Лизой. Лиза отправилась в комнату, где были Роман с Юлей. Катя устроилась поудобнее на кровати, чтобы ей было видно телевизор. Толя плавно вошёл в неё, а Максим смотрел на них и мастурбировал, он ждал своей очереди.
Максим смотрел, как высокоподнятая грудь Катя качается в стороны, и её дыхание становится быстрее. Катя подозвала Максима и, взяв его член рукой направила себе в анальное отверстие. Толя и Максим медленно входили в Катю, а она стонала как девушка из порнухи. У пацанов были довольные лица, по которым стекали капли пота. Катя уже не ощущала реальности и ушла в себя. Ей казалось, что она летает в облаках, но тут она почувствовала резкую боль, Максим вошёл в неё слишком резко. Она обхватила его член рукой и стала сама вводить им в себя. Роман рассказал Юле свою затею и спросил, не против ли она если к ним присоединится Лиза. Юля согласилась и тут вошла Лиза. Роман подошёл к ней и шептал ей что-то на ухо. Лиза обняла Романа и они начали целоваться.
Роман поднял её на руки и отнёс её к кровати. Роман лёг на спину, его багровый член пропал во взбухших створках Юли. Она ласкала свои груди и тихо стонала что-то про себя. Лиза встала на колени так, что его лицо оказалось как раз под ней. Он начал лизать её влажные половые губы. Лизу колотило как будто она на северном полюсе абсолютно голая. Лиза теперь стонала громче, чем в первый раз, Юля тоже начала так стонать, что, стон девушек стал заполнять всю квартиру. Толя был ещё новичком и он быстро кончил. Он вышел из Кати и пошёл мыться. Максим вынул свой член из Кати и в этот момент все разом кончили. По всей квартире прошёлся дух удовлетворения, все лежали на спинах не в состоянии даже двигаться.

Мне шестнадцать

Мне шестнадцать, и поэтому очень трудно сдерживать себя целый день. Hевозможно не обращать внимание на всех красивых девушек в нашей школе, в том числе учительниц.
Да, я обращаю внимание на всех женщин, независимо от возраста. У меня мозги постоянно забиты разными сексуальными образами. Это, наверно, оттого, что я девственник.
Мне часто нужна разрядка. Она необходима, иначе я взорвусь. К примеру, этим утром... Я пошел в школу, все было прекрасно до тех пор, пока я не зашел в класс. Там я увидел Шонетту Льюис, очень красивую девушку. Она тоже второкурсница, как и я, но, черт возьми, что у нее за тело!
Фигурка - настоящие "песочные часы". Длинные светлые волосы, замечательные карие глаза - как раз тот тип женщины, что привлекает меня больше всего, в этом есть что-то эротичное. Итак, этим славным утром, она сняла куртку, под которой оказался светло-розовый ангорский джемпер, очень облегающий и короткий. Ее великолепные шарики, похоже, отлично себя в нем чувствовали. Мне так захотелось зарыться лицо в эти мягкие груди... нежно пососать их кончики, заставляя их затвердеть...
(Черт! У меня уже стоит! Похоже, без этого в моих признаниях не обойтись)
Короче, Шонетта - это что-то! У нее еще такая коротенькая прелестная юбочка, которая развевается, когда она ходит. Хотел бы я засечь ее трусики, хотя бы кусочек. Посмотреть, что у нее под юбкой. Hет, она не дразнит специально, но иногда, несознательно... Как-то однажды она наклонилась так, что я смог разглядеть ее попку, так что и этим утром я надеялся на что-то подобное.
Я думал о том, как бы сделать так, чтобы она нагнулась. Я бы все отдал, чтобы увидеть ее прелестную задницу. А может быть, даже пушок, просвечивающий сквозь трусы. Hа мою удачу, она уронила куртку на пол, когда вынимала учебники. Ей пришлось наклониться, так что я смог отлично разглядеть то, что хотел. Hа ней были белые трусики с розовыми цветочками. Я даже чуть-чуть разглядел очертания ее киски, и этот образ надолго отпечатался в моей памяти. Отлично.
Класс потихоньку наполнялся, и я стал разглядывать других девчонок. Hа Карли были длинная юбка и свитер с поясом. Заметно было, что она без лифчика - соски явственно просвечивали сквозь ткань. Интересно, а трусы она тоже не носит? Миранда - руководительница болельщиц - носила соответствующую униформу - облегающий свитер с короткой юбкой. Весьма возбуждающе. А ноги... где они заканчиваются?
Молли. Джинсы и кофта. Тоже без лифчика. Ее загорелая кожа и светло-коричневые волосы всегда меня заводят. Что-то не видно, где у нее трусики под джинсами, а упругая попка отлично выделяется, как две половинки сердечка. Вот бы провести ручками между ними!
Зашла Дженни вместе с Шелли. Они лучшие подруги. Hа Дженни укороченная футболка и черные брюки. Маленькие титьки свободно свисают. У Шелли - узкая блузка с глубоким вырезом, так что воображению остается мало работы. Шелли никогда не одевает трусов. Она доступна, и переспала, наверно, со всеми в школе (исключая меня). Она часто пыталась меня подцепить, но я как-то не горю желанием спать с девушкой, с которой уже переспали мои товарищи. К тому же, она корова.
Еще одна девушка в классе - это учительница, мисс Дженсон. 22 года, только что из колледжа. Преподает физику и астрономию в старших классах. Hа ней красивое платье цвета морской волны. Оно хорошо подчеркивает великолепные завитые красновато-коричневые волосы. Ее зеленые глаза, кажется, сверкают когда она улыбается. Самая классная училка!
Я подошел к столу мисс Дженсон и попросил разрешения выйти в туалет. Она легко разрешила. Зайдя в туалет, я достал свего петушка, который уже давно рвался наружу. У меня довольно толстый и большой, для подростка. Где-то больше шести дюймов в стоячем положении, а ведь я еще буду расти. Когда я вытянусь до 6 футов 2 дюймов, у меня будет приличная дубина, чтобы удовлетворять всех своих женщин...
Я начал движения. Как хорошо. Я представил, как маленькие титьки Дженни свободно болтаются у нее под короткой футболкой. Мммм, хотел бы я быть этой футболкой. Я вспомнил, какие розовые шарики у Шонетты под ее облегающим ангорским свитером. Мягким и пушистым... мммм.... я уже почти готов. Шонетта снимает свитер и сует свои груди мне в лицо. Я беру в рот и сосу каждую по очереди, до тех пор, пока она не начинает стонать. Я закончил прежде, чем смог продолжить свои фантазии с Шонеттой. Вытерев туалетной бумагой свой все еще упругий член, я отправился обратно в класс.
Первый урок прошел без сучка и задоринки. Горячие девушки, я хотел их и все такое, но дальше должен быть французский, а это, я вам скажу... Самые горячие телки - на французском. Это везде так, в любой школе - девушки на фрацузском - это что-то! Шонетта на французском. Дженни - на французском. Если недостаточно этих двоих, есть еще Лиза, Лиззи и Карри, не забыть бы Эшли, Бруки и Дони.Двое мужчин в одной комнате с 19-ю женщинами. Учитель французского - мистер Шэннон. Ему около тридцати, и, естественно ему *очень* нравится преподавать этот язык. (А можно ли его осуждать? Представляю, сколько раз ему приходится разряжаться после уроков!!) Девчонки над ним, бывало, посмеиваются:
- Мистер Шэннон, - дразняще скулят они, - я не понимаю, где тут твердые, а где мягкие согласные.
Естественно, он тут же бежит помогать им. Есть только одна неприятность с этим французским. Когда у вас учитель-мужчина в классе, полном телок - не ждите от него помощи, доходить до всего придется самому. И я не осуждаю его за это.
После второго урока, я опять пошел в мужской туалет. Сделал еще раз, опять думая о Шонетте. Hа этот раз я дошел до того момента, как она начала сосать у меня с такой же силой, с какой я ласкал своего жеребца. Я пытался представить ощущения от ее рта. Как она сосет... А потом зубками, аккуратно, мягко. ООООО боже! УУУУУУУ! Слишком много шума, надо потише, но *ДЬЯВОЛ*!
Hа третьем уроке - лабораторная работа. Потом надо доделать домашнее задание, так что отвлекаться было некогда. Четвертый урок - алгебра, большая контрольная работа, так что пришлось на время забыть про телок. Потом ленч. Hаелся от души - сегодня спагетти, а оно всегда прекрасно приготовлено.
Шестым уроком была география, и опять контрольная. Какого хрена столько контрольных за день! Седьмой - физкультура. Тут все как всегда. Это единственный предмет, где парни видят девчонок бегающими, прыгающими, играющими и это - прекрасно! Преподаватель физкультуры - женщина, по общему мнению - лесбиянка (Обидно, да?).
Сегодня мы играем в баскетбол, девочки против мальчиков. Только представьте, каково отбирать мяч у девчонки в плотно облегающей футболке и шортах. Тяжело? Hо у нас есть тут крутые атлеты, так что большинство просто сидит и болеет за них. Девушек мы побили, не помню уж с каким счетом. Зато я *ОЧЕHЬ* хорошо помню, что было после урока.
Вчера я болел (провел целый день в поисках порнухи в сети), и надо было обойти всех учителей, чтобы они подписали объяснительную. Я забыл про мисс Хоффман, так что надо было отыскать ее. А ее кабинет - в женской раздевалке. Я постучался туда, и дверь открыла Дженни.
- Слушай, Джен - там... все одеты?, - спросил я.
- Думаю, да, - ответила она.
Девки все столпились у двери в ожидании звонка. Я протиснулся через них, по пути специально задев несколько болтающихся грудей, и направился в кабинет мисс Хоффман.
Hо тут прозвенел звонок, девушки вышли, и тут я заметил, что один из шкафчиков открыт, и подошел поближе, чтобы заглянуть вовнутрь.
Ого! Hевероятно, но внутри были оставлены трусики и лифчик. Я пощупал шелковистую тонкую ткань лифчика, и у меня сразу встал. Потом потрогал трусики. Промежность была еще теплая и чуть-чуть мокрая. Я поднес их к носу.
Ооооооо... что за запах. Я не знал, чьи это были причиндалы, но это неважно. Я поискал глазами укромный уголок - мне так хотелось разрядиться с этими штуками в руках.
Я нашел закрытый уголок. Зайдя туда, я взял в руку трусы, и стал водить ими по своему твердому, как никогда, петушку. Я делал это минуту, или около того, как вдруг услышал голоса в раздевалке. Голоса тихие и мягкие, должно быть, три или четыре девушки.
Я тихо сел, держа член в руке, и прислушался.
- Мммм, - шептал один голос.
- Снимай, - отвечал другой.
Затем странные звуки. Что, черт возьми, они там делают? Кто, черт возьми, там?
Продолжать я боялся, и петушок стал тихонько опускать головку. Я сунул трусы в карман, а лифчик положил перед собой. Тихо встал. Кусок туалетной бумаги был засунут в довольно большую дыру в стене. Судя по голосам, они были как раз по другую сторону, в нескольки футах. Если бы можно было тихонько вытащить бумагу, возможно, я увижу, кто это там и что они делают.
Я чуть подергал туалетную бумагу, немного ослабив ее, а затем медленно потянул на себя. Туда, наверно, было засунуто футов пятьдесят, и еще столько же, кажется, оставалось внутри. Вытолкнув остальное пальцем, я проделал себе дыру, чтобы смотреть.
Шонетта и Дженни, голые по пояс, целовались! Ого! Мой петушок опять подал признаки жизни и встал прямо. Я достал из кармана трусики и обернул вокруг. Мммм, как хорошо...
Шонетта притянула Дженни к себе и поцеловала. Потом схватила ее длинные коричневые волосы и наконила ее голову к своей груди, к своим прекрасным розовым шарам. Соски у нее встали, и как только Дженни стала брать их в рот, я начал сильнее двигать рукой.
- О да! - простонала Шонетта.
У Дженни груди были меньше, едва развитые. Она напоминала мой младшую сестру, которая только начала носить лифчик. Эти маленькие бутоны были розовыми и твердыми, а миниатюрные соски - острыми и затвердевшими. Шонетта щипала их, в то время как Дженни целовала ее.
Я почти кончал, поэтому приостановил движения. Мне хотелось растянуть удовольствие. "Полижи ей киску!" - про себя умолял я.
А позади Дженни послышались другие звуки. Я отодрал еще туалетной бумаги и увидел мисс Хоффман которая стояла и терла свою бритую киску, а какая-то едва развитая девочка, которую я не мог четко рассмотреть, сосала ее огромные титьки. Я был на седьмом небе!
- Мммм, отлично, девочки, - мурлыкала мисс Хоффман. - Снимите с нее трусы и дайте мне взглянуть на ее прекраснуб письку.
Я чуть не умер! Я не мог поверить своим глазам! Инстинктивно я схватил петушка. Трусики теперь только мешали, и я схватил их и стал нюхать, двигая рукой. Я представил, что окружен девочками и мисс Хоффман (которая была ничего для лесбиянки). Я сжал член, чувствуя, как кровь приливает к головке. Оооо, я скоро кончу. Чеееерт, яяяя неее хоооочу таааак быыыыстро кооооооончаааать! Мощная горячая струя брызнула из члена, но я не стал ее вытирать, размазав сперму.
Когда я кончил, Дженни лизала письку у Шонетты, а мисс Хоффман сосала у той груди. Hезнакомка была совсем голой. Эй! Hеплохое тельце. Лица все еще не было видно, но судя по ее прелестному тельцу, это была первокурсница. У нее почти не было волос на лобке, а груди были похожи на маленькие шишечки, но выглядела она весьма соблазнительно. Судя по ее нервозному состоянию, она тоже была очень возбуждена. Увидев это, мисс Хоффман, схватила ее, продолжая сосать Шонетту, и всунув палец, стала быстро им двигать. Девочка стояла, раздвинув ноги, лаская свои грудки.
- Ооооо - простонала она.
Скоро застонала в каком-то невероятном оргазме Шонетта. Мисс Хоффман поцеловала бесчуственную девушку, пытаясь вернуть ее к реальности. Шонетта легла на скамью, возвращая себе чувства. В это время мисс Хоффман посадила новенькую на скамью, раздвинула ноги, и стала яростно двигать язычком между ними. Дженни встала позади девочки и ласкала ее грудь. Hоги Дженни были широко расставлены, и в конце концов, она нагнулась и Шонетта ответила ей любезностью, буквально пожирая ее киску. У меня, естественно, тут же встал.
Еще не отойдя от прошлого оргазма, я двигал рукой, наслаждаясь бесплатным шоу.
Мисс Хоффман растянулась между собственными ногами, и стала натирать свою киску, продолжая лизать у новенькой. Первокурсница начала извиваться, чувствовалось что ее оргазм близок. Сконцентрировавшись на ней, я дрочил, представляя свой толстый орган, протыкающий ее девственную вагину. Hапряжение буквально убивало меня. Это будет великолепно. Я усилил движения.
У Дженни ноги между тем начали дрожать. Лица Шонетты не было видно, оно все зарылось у Дженни между ног. Потрясающее зрелище! Пока Дженни дрожала, новенькая кончила. Она тяжело дышала, не издавая ни звука. Мисс Хоффман сосала ее крошечный клитор, и девчонка сходила с ума.
- Уууууууу, - тихо захныкала она. - Оооооооо.
Первокурсница кончила, теперь оргазм приближался у Дженни. Hовенькая встала, а Дженни легла. Ее титьки были такими твердыми, что казалось, они причиняют ей боль! Мисс Хоффман зарылась лицом в бритую письку Дженни и сосала ее клитор. Hовенькая сунула два пальца в вагину Дженни, а Шонетта теребила ее соски. Дженни очень скоро кончила, на этот раз весьма бурно.
- Чччччееееерррррттттт, о да о да о да, оооооооо бббблллляяяяяяддддььььь, - закричала она. Шонетта стала целовать Дженни, чтобы та не кричала. А мой уже был готов взорваться. Я щипал соски, водил трусиками по ним, быстро двигая рукой. Почувствовав приближение конца, я остановился, руки начали уставать.
Когда Дженни кончила, ее место заняла мисс Хоффман. Три студентки сосали и трахали свою старую учительницу. Дженни и новенькая взяли по соску. Мисс Хоффман гладила их головы, а Шонетта лизала ее вагину. Шонетта вставила два пальца, затем три, затем четыре. Постепенно уже вся ее рука оказалась в вагине мисс Хоффман. Hу и довольное у той было лицо!
Мой петушок молил об оргазме, и я снова стал его гладить, смазав его сначала. Моя рука двигалась по члену, пока я смотрел на трех девочек, трахающих свою учительницу. Шонетта вынула руку и вагины, сконцентрировавшись на клиторе. Через минуту мисс Хоффман кончила и девчонки отдыхали, нежно целуя друг друга.
Я кончил, струя ударила в стену. Какой кайф! Я знал, что так пройдет весь вечер, в воспоминаниях о событиях этого дня.
- Пошли в душ, девочки, - сказала мисс Хоффман.
- Чур я намыливаю Мелани, - ответила Дженни.
Так вот как звали первокурсницу. Эй - Мелани? Моя сестра, Мелани? *ВОТ ЧЕРТ!!!*

На лекции

Сейчас я расскажу об одном ярком сексуальном эпизоде в моей жизни.
В принципе ничего особенного, но мне сильно запомнилось:)))
Была у меня подруга и училась она в МИСИ.
Как-то я заехал за ней, мы договорились о встрече.
Дело было летом или почти уже летом, вообще зачеты-сессия и все такое прочее, жарко, учиться не хочется, работать тоже.
Жажда, все уже ходят почти раздетые или полураздетые, порой заглядываясь на проходящих девушек, не только можно разглядеть что за трусики на ней надеты, но и понять что они совсем не одеты....
Суета, суета, суета.
Как назло оказалось что приехал я рано, потому что предстоит еще одна консультация достаточно важная
Никак она не хотела ее пропустить , а я не хотел оставаться один, уломала она меня пойти с ней вместе на консультацию по матану.
Консультация была в большой лекционной аудитории для всего потока сразу.
Групп было несколько, так что никто особенно и не обратил на совершенно неизвестного молодого человека, т.е. меня.
Хоть я и стеснялся, но увидев что многие друг друга не знают, согласился на эту авантюру, пошел вместе с ней.
Народ садился кучками и группками и поближе к лектору потому как аудитория была действительно огромной.
В мои планы совершенно не входило слушать по третьему разу матан и окунаться в атмосферу мандража перед экзаменом, поэтому мы с ней пошли повыше, я сказал что если она что-то не увидит и не услышит я подскажу объясню, да и вообще пытался все еще ее отговорить присутствовать на этой консультации. Уселись мы вдвоем, почти на самой верхотуре. Я посмотрел вниз, посмотрел на людей, доску, глянул в окошко за которым светило яркое солнце, было тепло.
Вместо того что бы гулять по алее или сидеть в кафе мы торчали тут.
Скучно и грустно мне стало. Она была увлечена записыванием материала, основных ошибок, главных вопросов и всего такого.
Я стал наблюдать за ней, так она увлеченно писала, ну никакого внимания ко мне.
А я побрился, надушился, настроился на романтический лад, был такой весь розовый после горячего душа и благоухающий вкусными ароматами, геля для душа, геля после бриться и хорошего парфюма, а так же вкусненького дезодоранта из машины.
Впрочем она... Она была просто очаровательна!
Ее реснички быстр быстро моргали, то неотрывно находились на краюшках глаз.
Она сидела чуть нагнувшись но с ровненькой спинкой, чуть прогнутой, здоровая, приятная осанка, я почему-то никогда так не сидел, вечно гнулся. На ней был летний сарафанчик, мой любимый ,с лепестками роз, весь воздушный яркий и нежный одновременно.
В нем она мне особенно нравилась, тем более он был таким, в котором на нее нельзя было бы не обратить внимания: с голой спинкой , сильно декольтированный и не сильно длинный.
А так как, она писала чуть нагнувшись, там где он был декольтирован я увидел нежный бюстгальтер телесного цвета с красивым обрамлением по краям, а в нем колыхались спелые ягоды, которые мне очень были всегда приятны, на вкус, вид.
Я решил привлечь к себе хоть чуточку внимания, взял чуть обнял ее, прижал чуть ближе к себе.
Однако получил отпор, она занята более важными делами! Что ж без настойчивости тут не обойтись, придется заняться ею.
Я решил все таки не упускать возможности уделить ей хоть крошечку внимания, стал чуть щекотать ее спинку пальчиками, изображая на спине те формулы что писал на доске лектор. Делал я это с таким невинным видом, внимательно смотря на лектора и стараясь медленно писать тоже самое что и он, но тем не менее успеть написать все что было на доске.Я весь углубился в этот процесс.
Ей было щекотно, но она не отстранялась, а лишь игриво водила плечиками и спиной, улыбаясь и хихикая.
Потом я понял что формулы прекрасно получаются, даже если совсем не смотреть на лектора, а писать пальчиками, сосредоточившись исключительно на ней, своих чувствах и ощущениях. Ее жесты, движения, восхищали меня и нравились мне поэтому я внимательно смотрел на нее...Она снова сказала чтобы я перестал писать у нее на спине эти дурацкие формулы, хотя я уже давно просто нежно ласкал ее, даже и не делая вид того, что я что-то пишу. Вдруг я почувствовал совершенно по другому ее спинку своими пальцами, я просто закрыл глаза растворившись в руках и пальцах и стал нежно нежно водить то одним пальчиком то двумя то вей ладонью.
Ладонью уже водил не я, а мои инстинкты, мой внутренний голос и не открывая глаз, я понял что уже совсем по другому она реагирует на все это: ее спинка стала горячей, я услышал что дыхание ее участилось, приоткрыв глаза я увидел румянец на ее щечках.
Увидел как вздымается и опускается ее грудь....Я стал еще нежнее водить пальчиками, чуть отстраняя их и .... о кайф!! Я чувствовал как она сама приближает спинку к ним, желая их ощутить вновь.
Продолжая уже сам ощущал собственное дыхание, более ускоренное и глубокое. Мне хотелось остаться с нею наедине, но мы с ней по-прежнему сидели на лекции, казалось что она чувствует то же что и я. Неожиданно она уронила ручку и попросила меня достать ее убирая мою руку со спины.
Я почувствовал что рука горяча, что ей явно понравились мои ласки и она уже тоже не очень хочет думать о лекции, я полез вниз, рассматривая ее ножки, ее туфельки ее кожу ).
Забирая ручку с пола, я все же не смог сдержаться и решил чмокнуть ее в коленку, благо тут я был с ней действительно наедине. Приблизившись и "шутя" сделал чмок, сначала в одну коленку потом в другую......
Тут произошло такое, что я уже забыл про ручку за которой полез. Она чуть раздвинула ножки и притянула мою голову к ногам..... Ударившись головой о коленки, я поднял взгляд и так как меня никто не видел заглянул ей под сарафанчик.... Там я увидел сходившиеся ножки, трусики, телесного цвета, симпатичные трусики , простенькие и изысканные одновременно трусики.
Ее ножки были такие нежные, смуглые с маленькими нежными волосиками... Ножки были чуть раздвинуты, было видно что ее трусики были мокренькие впереди
Сквозь ткань проступила влага......, они были совсем мокрые, влажные, аромат желания и страсти распространялся от них.
Ножки были горячи как и я сам, я почувствовал всеми фибрами , ее желание и ее возбуждение.... оно было очень сильным!!!!!
Словно меня ударило током, по мне пробежала волна и мне тоже передалось возбуждение, в джинсах стало тесно , очень тесно стало в трусиках. Я провел ручками по внутренним сторонам бедер, они стали еще шире, ее трусики стали еще ближе ко мне......
Обняв ее за попку я стал ее мучить , целуя в мокренькое пятнышко, чуть касаясь губами то сильно проводя там язычком.... она была горяча!!!!!!!!!!!!!!! Я это чувствовал и не мог остановиться.
Сняв туфельку она тоже начала меня мучить, проводя пальчиками и ножкой по моим ножкам и между моими ножками. Все окружающее остановилось , исчезло, мы транспортировались в свой мир. Я стянул с нее трусики, убрал к себе в карман и уже ничего меня не останавливало ласкать ее.
Ласкать, целовать, возбуждать и бессовестно целовать ее.
Я вибрировал язычком, проводил им медленно снизу вверх, помогал себе пальчиками, дразнил ее язычком еле касаясь губок, слизывал ее аромат.....Ласкал ее по-всякому нежно и страстно, медленно и быстро. Иногда я ее не касался, но ее тело само как бы чувствовало где я ее коснусь в следующую секунду. Иногда она копировала мои движения своей ножкой, я чувствовал ее, все через эту горящую пылающую розочку. В конце концов она взлетела, я почувствовал бурю эмоций из -за которых она укусила себя за руку. Я почувствовал тоже самое одновременно с ней от ее бурных страстных движений ножкой, я кончил чего даже не ожидал, кончил бурно сильно прямо через джинсы и трусики .....После чего мы медленно, словно парашютисты на землю, вернулись в лекционный зал.
Мне стало очень стыдно, что я так и не вылез оттуда пока не кончилась консультация:))
Вышел я самый последний когда входили уже другие группы.
С нею мы встретились внизу у входа, где она меня ждала и хитро улыбалась, сказав что не может никуда ехать , ждет меня уже 15 минут и ощущает себя голой на улице без трусиков, которые лежали в кармане моих джинсов.
Вот собственно и все что я хотел тебе сегодня рассказать...

Практикант

Это произошло ровно через неделю моей производственной практики в магазине. Еще в обед Люся подошла ко мне, когда рядом никого не было, и впрямую сказала:
Останешься вечером со мной выпишу премию.
Деньги были нужны, и я, не долго думая, кивнул. Люся поощряюще улыбнулась мне:
Молодец, практикант, не пожалеешь. Приходи ко мне в кабинет сразу после закрытия. И добавила, Как отработаешь, такая и будет премия, смекаешь?
Я смекал. Хотелось, чтобы премия была побольше. Да и к тому же нельзя было сказать, чтобы директриса магазина Люсьена Федоровна, которую все звали просто Люся, несмотря на свои пятьдесят с хвостиком, производила совсем уж отталкивающее впечатление. За собой следила она отменно, всегда благоухая хорошим дорогим парфюмом. В погрузневшей, конечно, к таким годам фигуре, легко угадывалась еще былая стройность и легкость, а упругостью необъятного бюста, которым она то и дело прижималась ко мне, Люся легко могла дать сто очков форы иным тридцатилетнем, у которых после первых родов и кормления сиськи становятся плоскими и уныло висящими вниз, как уши у кокерспаниеля. Конечно, беложелтые, сто раз обесцвеченные, и оттого какието неестественные волосы и обилие по тогдашней торгашеской моде золотых зубов во рту поубавляли ей остатков былого очарования, но в целом как объект приложения амурных усилий Люся была еще очень себе ничего. Сейчасто я знаю, что на жизненном пути попадаются варианты куда хуже! А мне, тогда двадцатилетнему, по большому счету было наплевать, куда, лишь бы засунуть. К тому времени я не трахался уже, наверное, недели три, сны снились кошмарные, по утрам трусы были мокрые и липкие от поллюционной спермы, а днем на работе, среди продавщиц, бухгалтерш и прочего магазинного бабья только и хотелось, что отдрочить.
Тем более, что бабы эти на самом деле практически все были бы при случае совершенно не прочь. Самое что ни на есть откровенное и грязное блядство процветало в магазинных подсобках и раздевалках, причем не только тетатет, но в форме групповух. Последнее объяснялось тем, что лицами мужского пола до моего прибытия на практику в магазин, были исключительно грузчики. Их было пятеро, но все они, кроме одного, давно уже предпочитали плотским утехам банальную пьянку, а на ежедневную бутылку водки променяли бы кого угодно, хоть саму Бриджитт Бардо. И только один из них, не старый еще татарин по имени Хамиз, был еще вполне боеспособен. Настолько, что, как поговаривали, обслуживал в разных комбинациях чуть не весь магазинный женский пол. Традиция, вроде, была заведена такая. В день получки обычно продавщицы человек пятьшесть, после работы накрывали в подсобке стол, звали Хамиза, поили его, кормили, после чего он обрабатывал каждую по очереди на большом черном диване, якобы специально для этого купленного коллективом продавщиц вскладчину. И вроде еще после этого бабы скидывались Хамизу за это дело по червонцу. Так ли все было на самом деле, за время недолгой своей практики в магазине я так и не узнал, но могу сказать точно, что диван в подсобке стоял, и продавлен был както странно в одном месте, где по логике в случае совокупления в традиционной позе должны находится мужские колени и бабская, соответственно, задница.
И кладовщицу Нюру както раз чуть не при мне Хамиз завалил в обед прямо у нее на складе. Я просто проходил по темному заднему коридору мимо, и заглянул в неплотно прикрытую дверь, привлеченный тихим, но явственным и яростным шепотом Нюры: "Ну, Хамизка, еб твою мать, если опять спустишь в меня, убью на хуй!" Я осторожно заглянул, и увидел, что Хамизка, не снимая фирменной грузчицкой телогрейки, уже вовсю пилит Нюру прямо на мешках с сахаром, на фоне которых его голая задница и раскинутые в стороны толстые ляжки Нюры особенно белели в складском полумраке. Я не стал дожидаться, спустит грузчик в кладовщицу или нет, и потихоньку ретировался, ощущая после этой сцены мощное давление в штанах и думая, что без отвращения оказался сейчас на месте Хамиза. Что и говорить, похоже, по части женского пола Хамиз был охотником знатным. Сплетничали даже, что он отдельно время от времени пользует в их отдельных кабинетах и главбуха Клавдию Семеновну, и даже саму Люсьену Федоровну. Но говорилось это шепотом, продавщицы знали, что за такие разговорчики недолго и из магазина вылететь. Не знаю опять же, так это или не так. Особенно сомнительно это выглядело по отношению к Клавдии Семеновне, которой скоро было уже на пенсию, да и не выглядела она похотливой Мессалиной, чего нельзя было сказать про Люсьену Федоровну.
На лице у Люси печать целомудрия явно отсутствовала напрочь, и на самом деле я совершенно не удивился, что, присмотревшись ко мне, она излила на меня свое хотение.
Магазин закрывался в восемь. В восемь ноль пять я осторожно постучал в дверь кабинета с грозной табличкой "Директор".
Да заходи, чего трешься, раздался изза двери незнакомоворкующий голос Люси. Я толкнул дверь.
Хочешь пофранцузски? проворковала мне на ухо Люся.
Это в смысле минет, что ли, начал немного подыгрывать ей, изображая паймальчика, я.
Это в смысле хуй в рот, пьяненько расхохоталась Люся.
Щеки у меня загорелись, и не только от выпитого. Еще никто из моих немногочисленных сексуальных партнерш не называл вот так вещи своими именами. А Люсе явно нравилось эпатировать меня, она, забавляясь, засюсюкала со мной, как с ребенком:
Ой, какие мы стеснительные, как мы покраснели! Как мы любим таких застенчивых мальчиков! Сейчас мы у этих мальчиков возьмем хуй в ротик!
С этими словами она опустилась передо мной на колени, сильно раздвинула мне ноги, поместив между ними свой огромный бюст, и ловко, невзирая на маникюр, расстегнула мне ремень и ширинку брюк. Мой полувставший член вывалился наружу. Люся взяла его двумя пальцами с длинными красными ногтями под основание головки, чмокнула накрашенными губами прямо в раздвоенный кончик и, сказав: "Можешь спустить, я сплюну", вдруг заглотила его чуть не целиком. Минетчица, конечно, она была никакая. Вероятно, полагая себя и так безумно продвинутой в новомодных сексуальных штучкахдрючках, она просто держала его во рту. Правда, держала глубоко, так, что я явно упирался концом ей кудато далеко, возможно как раз таки в гланды, но она же ничего при этом не делала! Легко сказать спусти! Хорошо, что наши стремления в этом вопросе совпадали. Пришлось немного помочь себе рукой, натягивая и отпуская кожу на члене. Люся, видимо, чтото поняв, тоже начала подергиваться головой взадвперед, а много мне было и не надо. Через полминуты я начал кончать. После долгого воздержания спермы, видимо, было огромное количество; Люся начала было набирать ее в рот, но почувствовала, что не справится с таким напором и хотела уйти, но тут я в порыве страсти схватил ее за волосы и притянул к себе, сильными толчками буквально запихивая свой извергающийся член обратно ей в рот.
Глаза Люси расширились, ее рот давно был полон, а сперма все лилась и лилась, и она должна была кудато деться. Я крепко держал Люсю за волосы, и она попыталась одним залпом, как большую стопку водки, проглотить всю сперму, но не смогла. Она подавилась, закашлялась, сперма брызнула у нее с краев губ и, смешавшись с помадой, розовыми струйками потекла по подбородку. Люся промычала чтото невнятное, сильно уперлась руками мне в колени, а я все не отпускал ее волосы, находясь еще по ту сторону, и тогда сперма хлынула у нее из носа. На ее лбу налились вены, похоже, ей нечем было дышать она банально захлебывалась. Тут я пришел в себя и отпустил ее. Кашляющая, плюющаяся Люся вскочила на ноги, хватая воздух широко раскрытым ртом, потом согнулась пополам, и ее длинно вырвало прямо на ковер спермой пополам с шампанским, а я еще несколько секунд доканчивал себе на руки. .
На лице у Люси печать целомудрия явно отсутствовала напрочь, и на самом деле я совершенно не удивился, что, присмотревшись ко мне, она излила на меня свое хотение.
Потом Люся долго кашляла, чихала и сморкалась, благо умывальник был прямо в кабинете. Я все так же сидел со спущенными штанами на диване, ожидая своей очереди у умывальника, и тихо исходил внутренним смехом. Ситуация была анекдотическая. Сейчас, конечно, Люся попрет меня с нашего факсейшна, а завтра, того и гляди, и с практики отправит с волчьим билетом. А в отзыве напишет, так, мол, и так, не справился студент такойто с производственным заданием. Тут я по неосторожности прыснул в голос. Люся как раз закончила вечернее умывание и с вафельным полотенцем в руках, украшенном чернокрасными разводами помады и туши, обернулась ко мне:
Чего ржешь, кобель молодой? Представляешь, как завтра всем расскажешь, как директрису в рот выебал, а та спущенкой захлебнулась?
Голос ее звучал низко и хрипло, но слова эти она произнесла не зло или грубо, а скорее иронично и просто с легкой укоризной.
Да нет, что вы, Люсьена Федоровна! искренне завозражал я. Я никому ни слова, клянусь! Да и не в правилах у меня трепаться о своих:.
Я замялся, подбирая слово.
Блядях, с усмешкой подсказала мне Люся. Ну и видок у тебя, практикант!
Да уж, выглядел я в эту минуту отменно дурацки. Со спущенными штанами, с раскрасневшимся членом, устало свесившем голову на бок, с растопыренными пальцами в подсыхающей уже сперме. Люся необидно рассмеялась. Удивительно, но, смыв с губ помаду и слишком уж черный макияж с глаз, она выглядела гораздо более естественно и даже привлекательно. Да и смеркалось уже, а темнота, как известно, идет женской красоте на пользу.
Иди, мойся, Отелло! сказала она мне. Или ты думаешь, что ты уже все, отработал?
Я коекак в спущенных штанах, как тувинский бегун в мешках, доковылял до умывальника. "Почему Отелло?" думал, моя руки и не только руки, я.
Хотя, как ни странно, видимо, перепутав мавра к примеру, с Дон Жуаном, слабо разбирающаяся в классической драматургии торгашка, попала в точку. Отелло ведь задушил Дездемону? Задушил. А я десять минут назад что чуть не сделал с Люсей? Получалось презабавно, и я опять прыснул. Я понял по тому, как сначала тяжело стукнула о стол бутылка, а потом звонко бокал, что Люся налила себе шампанского. Я закончил плескаться, и обернулся. Люся уже допила свой бокал и протягивала мне мой.
Да сними ты штаны, они тебе без надобности! опять, захмелев, расхохоталась она. Пей вот давай, теперь твоя очередь.
Я просто вышел из штанов, перешагивая ногами в носках по ковру. Люся подошла ко мне, обняла за шею, жарко прижимаясь мягкой грудью в распахнутом вороте халата, и поцеловала в губы. Целовалась она, естественно, тоже так себе, но лучше, чем делала минет. Ее губы пахли шампанским. Но только я начал увлекаться, как внезапно она резко разорвала поцелуй и страстно зашептала мне на ухо:
Послушай, давай я тебя о чемто спрошу, а?
Явно было, что теперь она взволнована и даже чегото стесняется. Заинтригованный, я кивнул.
Послушай, а ты когданибудь, делал это вот:, совсем сбивчиво зашептала она.
Что, что делал? спросил я.
Люся на секунду замолчала, потом вдохнула, как ныряльщик перед погружением, и выпалила мне в ухо с тонкими брызгами слюны:
Ты когданибудь лизал бабе пизду?
Ну, да, ответил я. Хотите, чтобы я сделал это вам?
Кому это нам? захихикала Люся, но было видно, что она очень, очень стесняется того, о чем говорит.
Тебе, поправился я. Конечно, я сделаю это для тебя, это совершенно нормально, и:
Это у вас, у молодых, может, и нормально, перебила меня Люся. А я, может, всю жизнь мечтала, только если б я намекнула хотя бы о таком своему муженьку, царствие ему небесное, он бы прибил меня простонапросто, потому, как занимаются таким только шлюхи и шалавы, такто. Сейчас я, покурю только.
Вон оно каак! Пятидесятилетняя баба всю жизнь хочет самой банальной ласки, но не может даже заикнуться об этом, боясь быть обвиненной черт знает в чем! И это не в средние века. "Какая дикость!" порадовался про себя я своей продвинутости. Тем временем почти совсем стемнело. Люся курила у окна, и уголек ее сигареты совершал нервные движения к пепельнице и обратно к губам. Я потянулся к выключателю.
Не включай свет! резко сказала Люся. Я стесняюсь. Ну, я готова, что мне делать?
Я усадил ее, как до того сидел сам, на диван, и опустился перед ней на пол. Люся сидела, тесно сжав колени, и мне стоило труда раздвинуть их. Полы халата распахнулись трусов под ним на женщине не было. Конечно, она не имела никакого представления, что такое интимная эпиляция. Весь ее низ живота чуть не от самого пупка, промежность, внутренняя поверхность бедер были покрыты жесткой порослью черных волос. Видимо, от природы обесцвеченная блондинка Люся была всетаки брюнеткой. Половая щель глубокой вертикальной бороздой разрезала эту лесистую лужайку надвое. Из этой щели далеко наружу выступали, слегка свисая, очень большие сильно пигментированные губы и тоже очень крупный, как маленький пенис, клитор. Тогда я еще не знал, что это почти стопроцентный признак очень страстной женщины. Я вздохнул, и принялся за дело.
Надо отдать Люсе должное она была очень чистоплотна, так что, приблизив лицо к месту операции и против воли втянув носом воздух, никаких неприятных запахов я не ощутил. Для начала я взял в рот одну ее губу. Люся напряглась вся, и задышала часточасто. Я начал сосать вторую ее губу, потом взял в рот ощутимо твердый клитор. Слегка сдавил его зубами и принялся нализывать промежность снизу вверх широкими движениями, оставляя среди густых зарослей волос мокрую, смоченную моей слюной, дорожку. Во рту у меня посолонело, Люся, как сука перед случкой, практически сразу же потекла, да так обильно, что скоро все мое лицо от переносицы до подбородка было в этой густой смеси ее смазки и собственной слюны. Тем более, что Люся, точно как и я полчаса назад, порывисто схватила меня за волосы, и так вдавила мое лицо в себя, что теперь чуть не задохнулся уже я. Мне показалось, что весь я целиком оказался внутри ее мокрой горячей промежности. Я сдал головой назад, хоть чутьчуть освобождая нос для дыхания, но полностью освободиться от крепкой Люсиной хватки мне не удалось. Она опять больно дернула меня за волосы, привлекая к себе, и я почувствовал, что губами уперся прямо в дырку ее ануса. Она была вся в смазке, мокрая и податливая, и я начал лизать ее, проникая насколько возможно, вовнутрь. Тут часто и тяжело дышавшая Люся, казалось, перестала дышать совсем, и вся напряглась.
Потом вдруг резко выгнулась вся, сдавила ляжками мне голову так, что я практически перестал слышать, и с долгим протяжным полукриком, полустоном: "Ой, бляяяяяааадь!", кончила. Еще пару секунд после этого она так и сидела, сжавшись в комок, вцепившись мне в волосы и сжав виски коленями, потом мгновенно обмякла, и вся расслабленно растеклась по дивану.
Не знаю, доставлял ли я когданибудь комунибудь удовольствие, большее, чем тогда Люсе. По крайней мере, на лице у нее расплылась улыбка такого блаженства, которое сыграть невозможно. Не знаю, как вас, но меня жутко возбуждает самый вид кончившей партнерши. Я только на секунду вскочил, чтобы умыться и прополоскать рот, и сразу же вернулся к дивану. У меня все вовсю стояло. Недолго думая, я опять опустился на колени, и засунул член в Люсю, и: ничего не почувствовал. В ее безразмерном влагалище я ощутил себя маленьким человечком внутри Мамонтовой пещеры. Моего негигантского инструмента здесь было явно мало, все равно, что шурудить в печке тонким прутиком. Я даже сам не смог бы кончить вокруг члена был просто вакуум какойто. Недолго думая, я вынул, приставил член к ее заднице, и сильно толкнул, сразу пробуравив ее чуть не на всю свою длину. Люся только выдохнула: "Ааах!", и вцепилась пальцами в край дивана. О, вот здесь все было плотненько, в самый раз! Я надавил еще, засадив до конца. Люся застыла с распахнутым ртом и выпученным глазами. "Сколько же сегодня нового для нее", подумал я, но тут криком: "Ну, давай же! Засунул, так еби!" Люся вернула меня к прерванному на секунду занятию. Долго упрашивать меня было не надо.
Люся вошла во вкус. Она потребовала, чтобы я говорил вслух, что я делаю, и я шептал ей на ухо, что я ебу ее, что засовываю хуй ей в жопу, и всякую другую матерную похабель. Удивительно, но это очень возбуждало! Я кончил, и кончила она. После этого мы сидели в темноте и курили, потом пили шампанское и теплую водку. Люся снова неумело делала мне минет. Я запьянел, и практически ничего не чувствовал, но она сосала у меня, наверное, час, и я всетаки опять кончил. Потом мы целовались, я ласкал ее рукой, засовывая кисть все глубже и глубже ей во влагалище, пока не залез по самое запястье. Спьяну мне пришла в голову идея сжать там у нее внутри пальцы в кулак, и я сделал это. Люся опять кричала и билась в конвульсиях. Мы закончили уже глубокой ночью. Я буквально засыпал. Мне домой было не обязательно, и Люся заботливо постелила мне на диване.
Ну спи, ебарь террорист. А я пошла, сказала она. Дверь я запру, утром никуда не высовывайся, пока не приду, понял? Поссышь в рукомойник.
Я кивнул и практически мгновенно провалился в сон. То ли мне показалось, то ли Люся на самом деле от двери вернулась к дивану, склонилась надо мной и поцеловала в лоб.
Премию она мне выписала по максимуму.