На раскладушке две подружки

Чего только не бывает в общежитиях ВУЗов! Особенно, если это общежития медицинского института. Эта правдивая история о двух однокурсницах, которых захватила в объятия столь непонятная "лесбийская любовь".
Сентябрь. Всех приезжих студентов "разбрасывают" по комнатам. Лена и Настя оказались сожительницами. Комната была маленькой, у окна письменный столик и две раскладушки по бокам.
Лена приехала с Киева, а Настя с маленького украинского городка - Черкасс. Обе занимались спортом, и общих интересов было у них вдоволь.
Полтава - это красивый украинский город. Девушки немедля пошли гулять, забегая в каждый вещевой магазин. В Торговом Центре девчонкам пригляделось нижнее бельё и, как полагается, они пошли его примерять. Закрывшись в кабинке, раздевшись до гола, они застыли в нерешительности. Каждая уже имела половой опыт с другой девушкой, но боялась показать это подружке.
Настя и Лена были замечательными девушками. Бог наградил их всем: красивым лицом, упругими грудями, плоским, спортивным животиком. Анастасия была тощее и ниже подружки, однако любая женщина могла позавидовать её плавным чертам лица, большим голубым глазкам, золотистым локонам.
Первой инициативу проявила Лена. Своими милыми губками она провела по нежной Настиной шее, медленно спускаясь к уже возбужденным грудям. Покусывая розовые соски, её нежные пальчики, скользя по животу, проникли глубоко под черные трусики. Девичьи губы сомкнулись в страстном поцелуе. Елена была экспериментатором. Подняла с пола пластмассовую вешалку и зажала её между ног. Через пару секунд острый конец вешалки вовсю елозил в Насте.
Вернувшись в общежитие и захватив с кухни вантуз девушки закрылись в своей комнате. Настя взяла инициативу в свои руки. Поцеловав Лену и сдвинув чашечку её лифчика Настя принялась поглощать это плод вантузом (если знаете для чего его используют, то догадаетесь - примечание автора). Несколько мощных толчков и Лена испытала неописуемое удовольствие. Вся её грудь была возбуждена до придела. Возбуждённый сосок побагровел от наполнявшей его крови. Грудь распухла.
Лена просила Настю не останавливаться. Так они пыхтели минут пять. Переместившись на раскладушку, Настя, содрав мокрые Еленины трусики, развёвши её половые губы ввела ручку вантуза, опираясь на него своим лобком. Лена ойкнула. Настя осторожно стала двигаться. Девушка быстро привыкла к этому огромному инородному телу и стала помогать Насте. Она придерживала одной рукой вантуз, другой, обхвативши Настин зад, хаотически вводила пальцы ей в анус. Скоро вся раскладушка была мокрая от пота девичьего "сока". Они обе получали наслаждение. Оргазм не заставил себя долго ждать. Свалившись от бессилия девчонки, заснули в своих объятиях.
Проснулись они рано утром. Что б не опоздать на занятия и успеть "порезвится" им пришлось отказаться от завтрака. Настя села на край стола, в то время как Елена принялась возбуждать её клитор нежными прикосновениями своего шершавого розового язычка. От чувства экстаза Настя мяла свои груди, бедные прямо посинели. Ей даже удалось прикоснуться к своим возбуждённым и без того крупным соскам губами.
Когда Лена вдоволь "позавтракала" девушки поменялись местами.
На краю того же стола сидит Лена, мотает как пьяная головой, держась руками за Настины локоны, и что-то шепчет про себя. Изредка её ротик открывается сильнее, и розовый язычок скользит по своей верхней губе. А Настя стоит на коленях и, причмокивая, чуть ли не захлёбываясь сосёт раздраженный клитор. Насытившись, подружки собрались и весело побежали в институт, слизывая по дороге с губ остатки "сока".

Совращенные

Мне как раз исполнилось 18 лет, когда мне повезло и после окончания школы я поступила в чужом большом городе в университет. Мои Родители остались жить в Мюнхене, а я теперь обосновывалась в Гамбурге - абсолютно незнакомом мне городе, - оказавшись полностью отрезанной от всех своих друзей и своей привычной жизни. Мой друг сам решил со мной распрощаться, когда узнал, что я собираюсь учиться в другом городе. Поэтому мне очень повезло, когда в первый же день пребывания в Гамбурге я познакомилась с весьма приятной девушкой Моникой. Она была красавицей и имела много ухожоров, но не находила с ними удовольствия и просто динамила парней. Проболтав и продурачясь с ней целый день, мы разведали обстановку в университете. Так как её родители жили в пригороде Гамбурга, она могла жить в своем доме. Я завидовала ей из-за этого дико, и была в полном восторге от её предложения остаться переночевать у неё дома на следующей неделе: её родители будут в отъезде, и мы вдвоем сможем провести прекрасный, спокойный уикенд.
В конце недели после лекций я собрала все свои вещи и мы отправились в путь. Это оказался большущий дом похожий на замок. Я была поражена им, и была не в силе не отпустить ей пару, относящихся к дому комплиментов. Она гордо улыбнулась и сказала, что её отец богатый бизнесмен, собственно так же как и мать,- не пасла задних: входила в состав правления какой-то крупной фирмы. Во дворе дома у них даже был бассейн-джакузи, а потому как на дворе стояла жара,то мы решили сперва расслабиться охладиться. Прыгнули мы туда просто голенькими - дома никого не было. Моника даже принесла из погреба бутылку вина - и вот так голышом, потягивая из бокалов вино, мы наслаждались кипящей пузырями водой. Вскоре, разогревшись и наружно и внутренне, мы начали дурачиться и резвиться как школьницы младших классов. Но вот что то призошло: улыбаясь она подошла ко мне так близко, что я могла чувствовать её дыхание и легонько прикоснулась своими губами моих. Таким ходом событий я была абсолютно ошарашена. Она всё еще улыбалась.
"Не нравится?", спрасила она лукаво.
"Ну... так чтобы... нет!", сказала я заикаясь.
Неожиданно мне стало совсем жарко. Я не знаю то ли это было вино, то ли ситуация, то ли и то и другое. Моника ипользовала мою нерешительность, что бы снова меня поцеловать, и мы слились в горячем французском поцелуе. Пока наши языки играли друг с другом, её рука опытно поглаживала мою нежную грудь, ласкала соски пока они не стали совсем прямыми и твердыми.
У меня внутри становилось все горячей, и я просто не могла сдерживаться, даже если бы я и хотела. Это был мой первый интимный контакт с девушкой, но у меня складывалось такое ощущение, что мы уже вместе вечно.
"Сделай их твердыми!", сказала она, когда мы наконец прервали наш поцелуй, и я наклонила голову к её небольшой и упругой грудке, начиная полизывать нежнорозовые соски, пока они не стали такими же твердыми как и мои. Грудь Моники была маленькой и ваглядела как у 15-ти летней девочки, однако соски удивительно выступали вперед. Так наслаждались мы нашими нежностями, когда Мони поднялась и села на край бассейна, широко расставив и свесив ноги в воду, тем самым показывая мне свои бритые половые губы. Над щелочкой правда она оставила немного волос, которые выдали в ней настоящую блондинку. Как загипнотизированная я опустила свою голову вниз, и начала полизывать её напухшие и горячие половые губки, постепенно погружаясь языком в её влажное влагалище. Она была лакомой; я удивилась как это я до сих пор не попробовала такой вещи! С наслаждением я лизала и сосала её губки, играла языком с её клитором, который стал как одеревенелый и почти целиком выглядывал из своего убежища. Моника стонала все сильнее, крепко удерживая меня за волосы и не давая мне возможности перевести дух.
"Это так классно... я знала с самого начала, что ты ещё ТА штучка!", ликовала она. До того момента я думала, что довольно хорошо понимаю природу людей, но как сильно я ошибалась! Она кончила с громкими криками, а её вульва бесконтрольно вздрагивала. Счастливой она соскользнула в воду и указала мне, что теперь моя очередь занять место на бортике бассейна. Я послушно раздвинула ноги и показала ей мою полностью заросшую черными волосами киску. Моему бывшему парню очень нравилось если я не брилась у меня была полностью покрытая волосами киса, так что бы даже когда я была в трусиках некоторые волоски выходили за их края. Похоже, это особо завело и Монику: она раздвинула двумя пальцами одной руки мои налившиеся кровью губки и начала безудержно вылизывать все закоулки моей кисы. Так меня, честно признаться, еще никто не ублажал. Постоянно она вытягивала мне то губки, то соски, причиняя мне легкую слакую боль, отправляющюю меня в неизведанные сферы блаженства. Я была в полуобморочном состоянии, когда наконец и я,громко крича, кончила. Я нырнула мягко обратно в воду, где мы опять немного понежничали, обмениваясь глубокими поцелуями. Мы и не заметили, что за нашими любовными играми кто-то наблюдет. У Моники был брат, ему было 16. Он услышал наши громкие крики и из окна на первом этаже наблюдал за нами.

На следующий день кто-то дожен был отвезти его в школу в город, и, так как Моника не имела особого желания, она попросила меня. Мы уже выехали из населённого пункта, когда я поняла, что что-то неладно.
"Сверни здесь!", неожиданно сказал он.
"Как так... это же только просёлочная дорога?", спросила я озадаченно.
"Пожалуйста, остановись ... мне нужно с тобой поговорить!", сказал он требовательно.
Я свернула в лес и остановила машину.
"Я вчера наблюдал за вами!", сказал он лукаво и ухмыльнулся.
"Нас... когда?", спросила я сбитая с толку.
"В бассейне, где вы подлизывали друг дружке!", прямо сказал он.
"Ну... знаешь... это было так... эээ... и что?", заикаясь спросила я.
"Если ты мне сделаешь так же, я ничего не расскажу родителям о вас!", давил он.
"Это шантаж...", закричала я на него.
"Ладно, но тогда ты никогда не сможешь вернуться к нам домой и снова увидеть Монику!", угрожающе возразил он.
Еще после некоторой перепалки я поняла, что у меня не осталось больше никаких аргументов в свою пользу, и я поддалась судьбе, потому что совсем не хотелось терять только любовь Моники.
Мы вышли из машины. Я стала на колени у его ног, а он спиной опирался о крыло машины. Его молодой член был не особо большой, и я без труда смогла целиком заглотить его по самые яйца. Я как могла обрабатывала языком и губами его хозяйство, а мой нос полностью тонул в его густых черных волосах, когда его член полностью был у меня во рту. Рукой я перебирала его не по годам большие волосатые яйца, в которых созревала сперма готовая хлынуть на мое лицо. Когда я почувствовала, что она на подходе, я вытащила его член изо рта и продолжала дорабатывать его рукой. Через пару секунд он брызнул своей горячей вязкой жидкостью мне на лицо.
"O, Боже... кому бы я только рассказал... Ты ваглядишь просто супер с моей спермой на лице!", простонал он в экстазе.
"Ты никому об этом не расскажешь... ты слышишь. Никому... с этим покончено!", сказала я совсем напряженно, и мы отправились в город.
Вернувшись обротно в особняк, я познакомилась с родителями Моники. Её мать предложила мне чашечку кофе, пока Моники не было дома. После я решила пробежаться по дому и осмотреть все комнаты. Неожиданно в бильярдной я встретила отца Моники. Он взял меня за руку и сделал невнятное предложение. Я думала, что мне послышалось:

"Ты на самом деле красавица... такая хорошенькая...и конечно отличная хуесоска!", сказал он насмешливо.
Боже, неужели здесь всё так пахабно.
"Но херр Шмитц... пожалуйста...отпустите меня... что подумает ваша жена?", сказала я и попыталась оттолкнуться, но он безжалостно удерживал меня.
"А она... она никогда не заходит в эту комнату!", сказал он и бросил меня на бильярдный стол, проталкиваясь у меня между ног, которые свисали вниз. Грубыми пальцами рук он стянул платье, которое еще утром мне отдолжила Моника, и полностью оголил мою грудь.
"Какие замечательные у тебя сисечки!", простонал он.
"Пожалуйста, херр Шмитц... Пожалуйста отпустите меня!", молила я его.
Но он уже начал сосать и покусывать мои соски. Он так сильно потянул зубами мой левый сосок, что у меня начали набегать слезы.
"Если ты сейчас же не успокоишься, буду тянуть сосок еще сильнее!", угрожал он мне.
Он подло продолжал сосать и кусать мои соски.
"Для этого ты зашла сюда... ты похотливая сучка... посмотрите только, какие твердые соски... какая мокрая дырочка!", сказал он и протянул ладонью между моих ног.
Потом он окончательно сорвал с меня платье с трусиками и начал вылизывать языком мою киску. Постепенно я перестала сопротивляться: во-первых потому, что это уже было бесполезно, а во-вторых - почувствовала, что против своей воли возбуждена. Тем временем сначала один, а потом и два его пальца оказались в моей пещерке; он трахал меня пальцами, а языком вкруговую играл с моим возбужденным клитором. Теперь и я самовольно начала постанывать. Я чувствовала себя такой покорной и безмерно стыдливой, но я не могла сопротивляться. Моя щелочка тем временем стала настолько влажной, что даже волосы вокруг были полностью мокрые.
"Я хочу,чтобы ты подрачивала мне член!", сказал он и стащил с себя брюки.
Я все еще лежала на краю стола и протянула руку к его громадной дубинкеу. Там на самом деле висел здоровый молот. Пока я дрочила его член, он медленно разделся, а его член вырос до полного размера и грозящий смотрел вверх.
"Так хорошо... Ты любимая девочка... твой папа должен был это видеть... давай, сделай его совсем твердым!", приказал он. Я старательно продолжала.
"Хочешь, чтобы я тебя трахнул?", неожиданно спросил он и ударил своим членом по моим набухшим губкам.
"ДА!", услышала я себя, хотя и сама не могла понять как я могла сказать это.
Засунув член в мою дырку и постепенно наращивая темп он начал сильно меня пропахивать. Потом он внезапно высунул член. Я недовольно проворчала.
"А, так ты его хочешь ... только что я должен был оставить тебя в покое... а теперь тебе даже мало!", осуждающе сказал он мне.
"Да... нет... пожалуйста продолжай!", попросила я полностью вне себе от возбуждения.
"Сначала ты мне отсосешь... соси его хорошенько... а то запрячу в брюки!", угрожал он мне и повернул меня так, чтобы я лежала параллельно краю стола. Я должна была опять расставить ноги, что бы он беспрепятсвенно мог наслаждаться моей волосатенькой мышкой. Он ударил своим членом пару раз меня по щекам и лбу.
"Ах ты маленькая потаскушка... теперь-то тебе хорошо, да?", оскорблял он меня. Затем снова заткнул мне членом рот. Я сосала его большой член, который еле входил в мой рот - настолько толстым он был. Да и больше половины длины он не вмещался.

"Скажи спасибо... и сама займись собой... я хочу видеть как ты мастурбируешь ... соси член,девочка , соси, давай,.. крошка!", сказал он, наблюдая как я пальчиком теребила свой клитор.
"Ты его хочешь?", спрсосил он и вытащил свой член из моего рта.
"Да, да... пожалуйста!", умоляла я и попыталась его снова взять в рот.
"Не продолжай пока я тебе не скажу!", руководил он мной и бил членом по лицу.
"Проси меня!", приказал он, водя голвкой по моим губам.
"Пожалуйста... пожалуйста... пожалуйста!", в экстазе бормотала я. Мне нужен был его член.
"Так, теперь давай дальше!", сказал он и снова засунул мне свой член в рот.
"Давай глубже... ещё глубже... глотай его!", приказал он, и я изо всех сил старалась полностью проглотить его громадный член.
Он был сначала доволен, когд я справилась с 2/3.Позыв на рвоту я, спасибо Боже, смогла подавить.
"Сюда... я трахну тебя в ротик... глотай его... глотай его целиком... Ты хорошая девочка... да я сейчас кончу... и не здесь, чтобы не испачкать стол... погоди у меня идея...!", сказал он и быстро развернул меня, чтобы моё тело лежало на столе, а голова свисала через край стола вниз. Потом он грубо начал иметь меня в рот, так сильно щипая за соски, что я забыла о ротовом контроле, и вскоре его член полностью торчал в моем рту. Снова и снова его волосатые яйца били меня по лбу. Когда он снова полностью вошел в меня и замер, я почувствовала, что он кончает, а потому что он был так глубоко, мне даже не пришлось глотать его порцию спермы, которую в нормальном случае никогда бы не вместилась у меня во рту,- всё без проблем попало прямо в пищевод. После он просто оставил меня лежать оскверненной и неудовлетворенной на столе, оделся и вышел из комнаты. У меня от стыда текли слезы. Так подло со мной еще никто не поступал. Он разрядился на мне (в меня) и повел себя со мной, как с резиновой куклой, а не живым человеком.
Рыдая я оделась и выбежала в сад, где я еще некоторое время проплакала, упав в кусты. Вечером мы все вместе ужинали, и это стоило мне больших усилий сидеть с ним за общим столом. Он делал вид как будто бы ничего и не произошло. Брат Моники ухмылялся постоянно, и я готова была провалиться под землю. Потом мы легли спать. Я ничего не рассказала Монике о своем горьком опыте. Мы любили друг друга, и я наслаждалась нежной Моникой, которая была так нежна со мной, в отличии от мужской половины её семьи. Как пьяная я была в объятиях Моники и наслаждалась её любовью. Наконец я кончила и получила долгожданное удовлетворение. Моника призналась мне, что она безумно в меня влюблена и что я для неё всё. Я ответила взаимностью. Среди ночи я проснулась, а на половине Моники было пусто (мы спали в одной кровати). Снаружи я услышала шерохи. Я выглянула в окно и увидела её на одном из кресел, которые были расставленны вокруг бассейна. Её отец был рядом. Его голова была у неё между ног, и он ласкал языком свою собственную дочь! Бедная девочка. Не удивительно то, что она отвергала парней и так быстро влюбилась в меня. Её отец тем временем снял свой халат, лег между ног своей дочери и начал её трахать.
"Так, ты послуш... послушная девочка... а теперь перевернись!", услышала я его голос.
Моника перевернулась и послушно, как дрессированная собачка, стала перед ним на колени, в то время когда он, взяв в руку свой член, направил его в щелку Моники, шлепая ладонью по её заду. Девочка крепко вцепилась руками в спину лежака, стойко перенося сильные толчки своего отца. После он лег на спину и теперь сам наслаждался работой губ и языка дочери над своим достоинством. Мони сосала очень усердно и без промедления проглотила всю сперму, которую ей предолжил её отец, не забыв о каплях, которые капали на живот отца из её рта. Я быстро легла в постель и через несколько минут услышала как Мони очень осторожно, чтобы не разбудить меня легла рядом. Я слышала ещё некоторое время её всхлипы пока она не заснула. На следующее утро мы, как пьяные, снова любили друг друга.